Я бы охотно заявил, что предвидение будущего — то есть заведомо менее честолюбивая затея, чем непосредственный визит в будущее — столь же невозможно, но внушительное количество свидетельств в пользу обратного не позволяет мне сделать это. Конечно же, во все времена были пророки и оракулы, которые утверждали, что способны предсказывать будущее. «Берегись мартовских ид», наверно, самое известное из таких предсказаний. В последние годы профессор Райн из Дьюкского университета, а также доктор Соул и его коллеги в Англии предоставили гораздо более конкретные доказательства возможности такого «познания грядущего». Правда, все они облечены в форму статистических данных, к которым большинство людей питают инстинктивное недоверие. В данном случае это недоверие, возможно, вполне оправданно; применение математического анализа к тому «гаданию на картах», на котором основано большинство попыток предвидения, вероятно, ошибочно в самой своей основе. Впрочем, весь этот вопрос столь сложен, столь запутан различными предубеждениями, вокруг него разгорелись такие страсти, что я предпочту поспешно и втихомолку ретироваться подальше от него. Полтора века назад, когда ньютоновская механика достигла своего величайшего триумфа, предсказав движение небесных тел, считали, что познать будущее, хотя бы в принципе, возможно. Зная начальные положения и скорости всех атомов во Вселенной, всеведущий математик может вычислить все, что произойдет до скончания веков. Будущее предопределено до мельчайших подробностей, и поэтому теоретически его можно предсказать.
Теперь мы знаем, что подобная точка зрения предельно наивна, потому что она основана на ошибочной предпосылке. Начальные положения и скорости всех атомов во Вселенной невозможно определить с той абсолютной точностью, которая необходима для проведения расчетов, о которых идет речь. Элементарным частицам органически присуща неопределенность; иначе говоря, мы никогда не сможем точно знать, что с ними происходит в данный момент, а уж тем более, что с ними случится сто лет спустя. Правда, некоторые события — затмения Солнца и Луны, рост численности населения, а со временем, возможно, даже и состояние погоды — могут быть предсказаны с достаточной точностью, однако в целом математическая дорога в будущее очень узка и в конце концов упирается в болото неопределенности.
И все же мы так мало знаем о времени и столь ничтожен наш прогресс в его понимании и в управлении им, что не имеем права исключать даже такие еретические предположения, как возможность ограниченного проникновения в будущее. Профессор Дж. Холдейн однажды проницательно заметил: «Вселенная не только более необычайна, чем мы себе представляем, — она более необычайна, нежели мы можем себе представить». Даже теория относительности, возможно, содержит лишь намек на необычайность времени в самом его существе.
В своей поэме «Будущее» Мэтью Арнолд называет человека скитальцем, «рожденным на корабле, плывущем по реке Времени». На протяжении всей истории этот корабль дрейфовал без руля и без ветрил; теперь, видимо, человек начинает учиться, как запустить его двигатели. Они никогда не будут достаточно мощными, чтобы перебороть течение. В лучшем случае человек сможет отсрочить свое отплытие, повнимательнее разглядеть берега вокруг и пристани, которые он покидает навсегда. Может быть, он сумеет также ускорить бег корабля и устремиться вниз по реке, обгоняя ее течение. Но вернуться назад и вновь побывать в верховьях реки он уже не сможет никогда.
В конце концов вопреки всем усилиям река вынесет его вместе с надеждами и мечтами в неведомый океан:
И ширится вокруг безжизненная гладь, И берега тускнеют, отдаляясь, И звезды вспыхивают, а вечерний бриз С бескрайнего простора моря Уже доносит запахи и шёпот…12 Эра изобилия
Исходными материалами для цивилизации, так же как и для самой жизни, служат вещество и энергия, которые, как известно, являются двумя сторонами одной медали. На протяжении большей части истории человечества и всего доисторического периода человек потреблял очень мало и вещества, и энергии. Наш отдаленный предок расходовал за год примерно четверть тонны пищи, полтонны воды, а также самую малость шкур, палок, камней и глины. Источником энергии ему служили собственные мускулы, да еще изредка, от случая к случаю, лесные пожары.