— Она скоро успокоиться, — ответил я Ансгару, вставшему позади меня.
— Червяк, — к нам подошёл Дрюня. — Что ты с ней сделал?
— Андрей, твой голос будет хорошо звучать на похоронах. Сегодня же мы свидетели рождения новой жизни. Я сделал с ней то, чего она так страстно желала.
Дрюня бросился к хохочущей на полу Осси, но я успел схватить его за руку.
— Успокойся, — сказал я другу, — Дай ей осознать себя. Она оклемается. Мозг и тело абсолютно целы, её жизни ничего не угрожает.
— А разум⁈ — если бы Дрюня мог нарисовать на лице злость, я бы сейчас наслаждался шедевром, место которому в Третьяковской галереи.
— Разум — это другое, — улыбнулся я, стараясь не раздражать, а успокоить. — Разуму нужно время на излечение.
— Она смеётся как сумасшедшая!
— Это всего лишь реакция на ошеломительные изменения, — пояснил я.
— Когда ты пережил подобное, тебе было не до смеха!
— Видимо, моя психика способна выдержать любое дерьмо.
— А что с этим дерьмом будем делать?
Скрипнув гнойным доспехом, Дрюня повернулся к уродливому существу, стоявшего рядом с деревянным троном. Секира из срезанных лиц взмыла в воздух и уставилась на нечто, что когда-то было Хейном, дядей Ансгара.
— Нужно убить его! — рявкнул мой друг, тряся секирой. — Он предатель!
Моя ладонь в кровавой корке легла на древко секиры, опуская грозное оружие к полу.
— Не нужно его убивать. Этот уродец больше никогда не станет Хейном, как бы больно это не прозвучало для тебя, Ансгар.
Паренёк оторвал взгляд от хохочущей Осси и стыдливо посмотрел на раздувшееся до размеров газели бледное тело.
— Он предал свой народ. Он предал вас. Он предал меня. Я не испытываю к нему ни единой капли сожаления, но мне стыдно за то, что меня наполняет радость видя воочию его наказание.
— И что нам с ним делать, Червяк? — спросил Дрюня, поглядывая то на Осси, то на Хейна.
— Он отправиться со мной в дальний путь. Его тело послужит переносчиком огромного объёма крови. Станет моим рюкзаком, а там как знать, возможно найду ему иное применение.
— Ты так говоришь, — Дрюня недовольно фыркнул и отвёл глаза в сторонку, — как будто собираешься идти один.
— Мой друг, ты помог мне проделать сложнейший путь. В какой-то момент я потерял путь, но с твоей помощью сумел найти новый. Истинный. Ты спас мне жизнь. Ты сделал меня сильным, и с этой силой я смогу преодолеть любой путь. Я не вправе тебя просить следовать за мной на край света.
— Какой-же ты мелочный ублюдок, — Дрюня прищурился и смаковал каждое слово, проговаривая по слогам. — И что это вообще за словечки, наполненные пафосом? Куда ты собрался?
— В семи днях пути от сюда заканчивается земля песчаными берегами и начинается океан. Я должен переплыть его.
— И что там? Еще одна земля, которая начнётся золотистым песком?
— Земля «кровокожих». И я не знаю, песок там стелется под ногами, или сплошной пепел.
— И откуда ты это узнал?
— Они поведали мне многое, — я взялся за край своего плаща и одёрнул в сторону, показывая моему другу жуткую вещь.
— Вот уродство! — сплюнул Дрюня, — Хуже моей секиры. Пизда! Эти лица… — он присмотрелся, вглядываясь в каждое лицо, — они что, шепчутся между собой? Они живые?
В свете зелёного пламени, пожирающего ветви дуба, без особого труда можно было разглядеть, как у срезанных лиц шевелились губы; они растягивались в улыбках и сразу же сжимались от неведомого страха или боли. Жутковатая накидка была в постоянном диалоге, в постоянном страхе, и в пребывании постоянной радости, сменяя эмоции каждую секунду.
— Они не только шепчутся между собой, — мои слова вызвали в глазах Дрюни неподдельное любопытство, он отстранился от всего, вслушиваясь в каждое моё слово, — они даровали мне силу, несравнимую с нашей.
— И что ты теперь умеешь делать? Плеваться огнём? Или сможешь меня заморозить, приковав к полу?
— Ну, как минимум, я теперь могу воскрешать людей, — пальцем я указал на Осси, продолжающую хихикать в истерике на полу из чистой крови.
— Это херня! — булькнул Днюя, издав смешок. — Ты же знаешь, такой фокус я могу проделать с любым мужиком. Ну да, сто процентной гарантии нет, что он выживет и не захлебнётся утробным гноем, но армию я себе набирал без проблем.
— Да, ты прав. Фокус так себе. Но посмотри себе под ноги. Вся эта кровь теперь моя. Хейн в моей власти…
— А я? — Дрюня ткнул себя пальцем в грудь, а затем ткнул пальцем в Ансгара. — А над ним ты тоже властен?
— Нет.