И снова, поев, он отправился спать.
Проснувшись, он услышал, как дождь сердито барабанит в окна множеством пальцев. Пес лежал на плетеном коврике у кровати. Он все еще не мог успокоиться и, казалось, был рад, что его хозяин проснулся. Стейплс оделся теплее обычного и потратил лишние полчаса на приготовление блинчиков с медом. Сосиски и кофе помогли ему утолить голод. Затем, надев резиновые сапоги и плотный дождевик, он вышел в долину. Первое, что он заметил, была мельничный лоток. Там было практически пусто. Небольшой ручеек воды, текущий по дну, лился в отверстие, проделанное им в каменной стене несколько часов назад. В мельничном лотке обычно было восемь футов воды. Теперь оставалось всего шесть дюймов, и Стейплс испугался, что дыра в подвале не только опустошит мельницу, но и осушит маленькую речушку, тысячелетиями текшую по долине. А ведь она никогда не пересыхала. Он поспешил к плотине, и его худшие опасения оправдались. Вместо реки там была просто полоса грязи с коркой грязного льда, омываемого потоками дождя. Он с облегчением подумал об этом дожде. Миллионы тонн снега растают и наполнят реку. В конце концов дыра заполнится, и вода в мельничном лотке снова поднимется. И все же ему было не по себе. Что, если у дыры не окажется дна?
Когда он заглянул в подвал, то немного успокоился. Вода по-прежнему уходила вниз, хотя и медленно. В подвале она поднималась, а это означало, что теперь она поступала быстрее, чем убывала.
Оставив дождевик и сапоги на первом этаже, он взбежал по каменным ступеням на второй этаж, развел огонь в гостиной и принялся курить… и думать. Оборудование на мельнице было переломано; конечно, его можно было починить, но, поскольку в нем больше не было необходимости, лучше всего было оставить его в покое. У него было золото, накопленное его предками. Он не знал, сколько именно, но на это можно было прожить. Он беспокойно перебирал в памяти события прошедшей недели и, не в силах успокоиться, искал себе занятие. Мысль о золоте не выходила у него из головы, и в итоге он снова надел сапоги и дождевик и отнес все свои сокровища в маленькую сухую пещеру в лесу, примерно в полумиле от мельницы. Затем он вернулся и начал готовить себе ужин. Он трижды прошел мимо двери в подвал, не глядя вниз.
Как только они с собакой закончили есть, он услышал шум. На этот раз звук был другой, больше похожий на звук пилы, грызущей дерево, но ритм был тот же – Хрррррр–Хрррррр. Он направился к подвалу, но на этот раз взял с собой винтовку, а пёс, увязавшийся за ним, жалобно выл, поджав хвост, дрожал всем телом.
Как только Стейплс добрался до первого этажа, он почувствовал вибрацию. Он не только почувствовал вибрацию, но и увидел ее. Казалось, что центр пола поднимается вверх. С фонариком в руке он открыл дверь подвала. Теперь там не было воды – по сути, от подвала ничего не осталось! Перед ним была черная стена, на которой волнистыми бликами играл свет. Это определённо была стена, и она двигалась. Он коснулся ее концом винтовки. Она была твердой и в то же время податливой. Потрогав камень, он почувствовал, как тот движется. Был ли он живым? Мог ли камень быть живым? У него не получалось увидеть всё происходящее, но он чувствовал, что большая часть этого нечто заполняет весь подвал и давит на потолок. Вот и все! Тварь пробилась на первый этаж. Она разрушила подвал и заполнила его целиком! Она поглотила реку! Теперь она трудилась над первым этажом. Если так пойдет и дальше, мельница – обречена. Стейплс понимал, что эта тварь живая, и он должен её остановить!!!
Он был благодарен судьбе за то, что все ступени в мельнице были каменными, укрепленными и встроенными в стену. Даже если бы пол провалился, он все равно мог подняться в верхние комнаты. Он понял, что отныне борьбу придётся вести с верхних этажей. Поднимаясь по ступенькам, он увидел, что в дубовом полу образовалось небольшое отверстие. Прямо на его глазах оно становилось все больше. Стараясь сохранять спокойствие и понимая, что только так он сможет сохранить рассудок, он сел на стул и решил засечь скорость увеличения. Но в часах не было необходимости: дыра становилась все больше, и больше, и больше, и вот уже он начал видеть ту темную дыру, что высосала реку досуха. Теперь она стала трех футов в диаметре, потом четырех футов… потом шести. Теперь тварь трудилась без остановок – она не только перемалывала, но и ела.
Стейплс расхохотался. Ему захотелось посмотреть, что получится, когда в эту пасть бесшумно соскользнут большие каменные жернова. Это было бы редкое зрелище. Проглотить несколько каменных плит пола – это еще ладно, но когда речь идет о двадцатитонном жёрнове, это уже совсем другая пилюля.
– Надеюсь, ты подавишься! – закричал он. – Будь ты проклята! Кем бы ты ни была! Надеюсь, ты подавишься!!!
Стены отразили эхо его криков и заставили его испуганно замолчать. Затем пол начал наклоняться, и стул заскользил к отверстию. Стейплс бросился к ступенькам.
– Еще нет! – закричал он. – Не сегодня, Элеонора! Как-нибудь в другой раз, но не сегодня!
И затем, стоя в безопасности на лестнице, он стал свидетелем окончательного разрушения этого этажа и всего, что на нем находилось. Камни, перегородки, балки соскользнули вниз, а затем, словно удовлетворившись работой и угощением, тварь пошла вниз, вниз, вниз, и у Стейплса закружилась голова, когда он, стоя на ступеньках, заглянул в дыру, темную, глубокую, холодно-бездонную, окруженную стенами мельницы, а меж ними круглое отверстие, вырубленное в цельной скале. С одной стороны сквозь разрушенную стену пробивался небольшой ручеек воды и падал вниз крошечным водопадом. Стейплс не слышал плеска воды внизу.
Испытывая тошноту и сдерживая рвотные позывы, он поднялся по ступенькам на второй этаж, где его ждал воющий пес. Он лежал на полу, обливаясь потом и дрожа в немом страдании. Ему потребовались часы, чтобы превратиться из испуганного животного в мыслящее божество, но в конце концов он справился даже с этим, приготовил еще немного еды, согрелся и заснул.
И пока он спал, пес нёс бессонный дозор у его ног. Он проснулся на следующее утро. Дождь все еще шел, и Стейплс знал, что снег на холмах тает и скоро речка в долине превратится в бурный поток. Он задавался вопросом, не было ли все это сном, но один взгляд на пса показал ему реальность прошедшей недели. Он снова поднялся на второй этаж и приготовил завтрак. Поев, он медленно спустился по ступенькам. То есть, он двинулся было вперед, но остановился при виде дыры. Ступени уходили вниз и заканчивались широкой каменной площадкой. Оттуда еще один лестничный пролет вел к тому, что когда-то было подвалом. Эти два лестничных пролета, прилепившиеся к стенам, с одной стороны опирались на прочную каменную стену мельницы, но с внутренней стороны они были обращены к пропасти, круглой по очертаниям и кажущейся бездонной; но Стейплс знал, что дно есть, и в эту пропасть ушла тварь – и вернется снова.
В этом-то и был весь ужас! Он был так уверен, что это повторится. Если только он не сможет её остановить. Но как? Сможет ли он уничтожить тварь, способную пробурить тридцатифутовую дыру в твердой скале, осушить реку и переварить жернова, как горсть пилюль?