По сведениям, полученным от насекомых, Лун уже примерно на четверть покрыл тело бронёй. Казалось, что у него на коже появляются и растут, сливаясь друг с другом, треугольные металлические сегменты. Он становился почти неуязвимым. Как только он закончит, кончики его пальцев на руках и ногах превратятся в когти, по опасности сравнимые с металлическими лезвиями.
Я почувствовала почти садистское удовольствие от планирования атаки на Луна. Я направила летающих насекомых на его лицо и с отвращением сконцентрировала муравьёв и пауков на… хм, других уязвимых местах. Я постаралась проигнорировать обратную связь, которую получила именно от этой атаки, так как совершенно точно не хотела видеть такое же подобие топографической карты с этих мест, какую получила всего минуту назад с поверхности его тела. Лун был непростым противником, и мне нужно было как можно быстрее вывести его из строя. Это означало причинить боль.
Если смотреть правде в глаза, я действительно чувствовала угрызения совести из-за того, что получала удовольствие от боли другого человека. Я успокоила совесть, вспомнив, что Лун для огромного числа людей был причиной несчастий, наркотической зависимости и даже смерти. И ещё он планировал убийство детей.
И тут Лун взорвался. Это не метафора. Он взорвался волнами огня, которые подожгли его одежду, находящийся рядом мусор и одного из членов банды. Все насекомые вблизи от него либо погибли, либо были искалечены волной жара. Со своей позиции на крыше я увидела, как он превратился в бомбу во второй раз. Второй взрыв превратил в клочки его одежду и заставил окружавших его людей бежать в поисках укрытия. Он вышел из дыма с горящими как факелы руками, серебристая чешуя, покрывавшая треть его тела, отражала пламя.
Чёрт, чёрт, чёрт. Он огнестойкий? Или очень умело использует огонь для нагрева воздуха вокруг, при этом не обжигая себя? Скудные обрывки одежды, покрывавшие его тело, горели, языки огня танцевали на руках, не причиняя ему вреда.
Он заревел. Это не был рёв монстра, как можно было ожидать, он прозвучал вполне по-человечески — рёв ярости и негодования. Он ревел как человек, только очень громко. Вдоль по всей улице в окрестностях были видны вспышки света и фонариков в ответ на взрывы и рёв. Я даже видела несколько человек, которые наблюдали за происходящим в окна. Идиоты. Если следующая атака Луна разобьёт стёкла, они могут пострадать.
Из своего укрытия на крыше я отправила часть более безопасных насекомых на Луна. Он изрыгнул пламя в тот момент, когда они поползли по нему, чего я более или менее ожидала. Ему удавалось уничтожать большую часть насекомых при каждом выбросе огня, и, исходя из того, что я знала о его силах, пламя будет становиться всё мощнее и опаснее, а температура пламени будет всё выше и выше.
В обычном сражении противники выдыхаются, становятся слабее с течением времени. У них заканчивается запас неожиданных приёмов, накапливаются повреждения. У Луна всё было наоборот. Я пожалела, что использовала так мало опасных ядовитых насекомых, ведь было ясно, что мои действия не привели к ощутимым результатам. Он не знал, где я нахожусь, поэтому у меня всё ещё было преимущество, но варианты действий и количество насекомых истощались. Несмотря на то, что совсем недавно я торжествовала, сейчас я не была уверена, что смогу победить.
Я зашипела сквозь зубы, слишком хорошо понимая, что теряю время. Уже совсем скоро Лун может поджечь весь квартал, стать неуязвимым для укусов или уничтожить весь мой рой. Мне нужно было действовать более изобретательно. И более жёстко.
Я сконцентрировалась на одной осе, провела её за спиной Луна, позади его головы, затем заставила её развернуться к его лицу, направив прямо в глазное яблоко. Оса задела ресницы, и он моргнул до того, как она поразила цель. В результате жало попало ему в веко, спровоцировав новый взрыв огня и яростный рёв.
Ещё попытка. Я задумалась. На этот раз будет пчела. Я не была уверена, что веки у него ещё не стали бронированными, но, может быть, я могу использовать укусы, чтобы заставить его глаза опухнуть? Он не сможет драться, если не сможет видеть.
На этот раз пчела угодила в цель, запустив жало в глазное яблоко Луна. Меня удивило, что оно не застряло там и пчела не погибла, поэтому она могла кусать снова, и я направила её жало в кожу в уголке его глаза со стороны носа. В этот раз пчела погибла, оставив жало с ядом.
Я ожидала, что он снова взорвётся. Но он не стал этого делать. Вместо этого он весь покрылся пламенем, от головы до пят. Я подождала немного, готовясь послать в бой новую осу сразу же, как он ослабит оборону. Секунды шли, и я осознала, что он не собирается себя тушить. Моё сердце сжалось в комок от страха.