- Может быть, мне спеть вам?
- Дава-а-а-а-ай-ай-ай-ай!!! - заорала Катька, мама укоризненно на него посмотрела, а он пошел за гитарой, вытирая лицо рукавом халата. Молоко действительно было дрянью.
Со вчерашнего дня на гитаре накопился умопомрачительный слой пыли, скрывшей в своей мутной глубине исцарапанную темную лаковую поверхность и богатую подборку страшненьких немецких девушек, похожих на истощенных обезьянок. Не найдя ничего подходящего в пределах досягаемости, Слава обтер пыль об желтое покрывало дивана, задумчиво поглядел на оставшиеся на синтетическом меху безобразные грязные полосы, морщась стряхнул их на пол все еще шершавой и влажной рукой, обшлагом халата тщательно, до блеска отполировал гриф, побренчал нечто легкомысленное и абсолютно немузыкальное, и вернулся на кухню. Там установилось относительное перемирие - Катька пыталась отодвинуть от себя тяжелый стол, извиваясь как пиявка, а мама сидела напротив и, навалившись на столешницу, задумчиво глядела на дочь.
Слава сел на свободный стул в торце, спиной к старой плите, давно используемой не по назначению, а лишь как оригинальный шкаф для посуды. Левый локоть его упирался в раковину и даже немного подмокал от воды, текущей на грязные тарелки и чашки, разбрызгиваясь во все стороны. Шкаф, расположенный по правую руку, на самой верхней полке которого таились от вездесущей Катьки коробки конфет и печенья, особо не мешал, но и не давал простора для рок-н-рольского "драйва" с тряской головой, прыжками, эквилибристикой инструментом и прочими примочками, от которых Катька млела и, несмотря на строги запрет брата, тайком рассказывала всему классу и, по слухам, даже пыталась изобразить кое-что из репертуара тонким голоском, но с неиссякаемой энергией. Мама к таким излишествам относилась спокойно, папа, когда присутствовал, критиковал, но Славе казалось, что им все равно нравится, хотя они ничего не понимали ни в современной музыке, ни в роке, ни в стихах.
Сейчас Слава чувствовал себя на подъеме и решил порадовать Катьку если не вудстокскими изысками, то хотя бы акуститеческими эффектами, короче говоря, ором, криком и фирменной (не его) хрипотой. Его мечтательная и расслабленная поза настроила слушателей на нечто спокойное, в духе "Наполним небо добротой", поэтому от первых же аккордов они вздрогнули. Задребезжали окна. Это было неправильно, нарушало и замысел, и канон, но кто ему мог на это указать? Полная луна, глядевшая в окно, требовала своего, утопая в светлеющей синеве, небесной мандалой вытягивая из души и глотки слова, музыку, взамен вливая настроение и вдохновение.
"Полная луна наблюдает за мною
Я вышел во двор, я стою у окна
Ранняя весна полощет зубы водою
Растопырила пальцы в небо без сна
Полная луна, облака пробегают
Сгорбившись, мимо, не попасть бы под гнев
Собаки мычат, коровы лают
Как черти с рогами, ад - вылитый хлев..."
У Катьки медленно, то ли от страха, то ли от изумления, отвисала челюсть, и Слава очень постарался что бы заключительные слова "иди ко мне" прозвучали особенно по-вампирски, с отзвуком темных подземелий и лязгом цепей на пыльных скелетах. Это ему удалось, как удавалось все и всегда.
Воцарилось молчание. Слава вытер трудовой пот и помассировал почти что вывихнутую челюсть.
- Еще спеть? - угрожающе поинтересовался он.
- Это ты сам сочинил? - подозрительно спросила Катька.
- Сам, - чистосердечно сознался Слава. - Так что, может железнодорожником продолжим? К черту дороги, под откос поезда, - заорал он, решив взять если не аккомпанированием, то вокалом.
- Хватит, хватит, - замахала полотенцем мама. - А ты уроки на сегодня сделал?
Вопрос был настолько необычный, что Слава, а заодно и Катька, почувствовав что следующий подобный вопрос будет задан ей, изумленно уставились сначала на маму, потом друг на друга, прыснули и засмеялись. Концерт мамой был настолько умело и незатейливо прекращен, что Слава осознал это только после того, как уже отсмеялся, вытер слезы и засунул гитару в раковину. Та естественно там удержаться не смогла, загремела на столик с набитой тарелками сушкой, заварочным чайником, электрическим самоваром и початым полиэтиленовым медвежонком с искусственным медом. Все это разлетелось в разные стороны, полетело на пол, мама каким-то чудом успела схватить сушилку, а самовар прилетел прямо Славе в руки. Не повезло медвежонку, который покатился по полу, оставляя тягучую сладкую полоску. Слава наподдал ему ногой и пошел одеваться.