Необходимость договариваться с совестью возникла у Аркадия Ивановича оттого, что у него было твёрдое убеждение, состоявшее в том, что брать чужое - это плохо; однако другое убеждение, гласившее, что читать - это хорошо, оказалось твёрже, так что зашевелившуюся совесть удалось смирить. К тому же, пока Аркадий Иванович раздумывал над тем, как ему поступить, женщина в красном беретике уже перешла дорогу и была далеко - докричаться до неё не представлялось возможным, а бегать Аркадий Иванович не умел; а если б даже и умел, то всё равно бы не побежал, так как устал жутко.
И он забыл о женщине в красном беретике.
Журнал, прельстивший Аркадия Ивановича, оказался изданием ежемесячным, довольно увесистым (бумага плотная, чересчур белая; шрифт - мелкий до неприличия, блеклый) и состоял из рассказов современных авторов-любителей. Аркадий Иванович, узнав, что в журнале рассказы, да ещё и любительские, нахмурился, отвёл взгляд от страницы, озаглавленной "Содержание", поразмыслил несколько секунд и сказал себе: "Всё-таки бело-коричневый голубь, как ни крути, а голубь. Будем довольствоваться малым".
И принялся читать.
III
Иннокентий Лёв - Она
Юра был мечтательной, поэтичной натурой, почти как главный герой "Белых ночей" Достоевского; за свои девятнадцать лет жизни он влюблялся так много раз, что если бы кто взялся писать о его сердечных переживаниях книгу, то вышла бы целая эпопея.
Внешностью Юра обладал непримечательной: средний рост, тёмные волосы, в меру худой; о таких, как он, говорят, как правило, так: обычная внешность. Сам Юра считал себя страшненьким, но с симпатичной душой.
Влюблялся же Юра в совершенно разных, ничего общего между собой не имеющих, девушек. В прошлом году ему довелось быть воздыхателем рыжеволосой продавщицы из продовольственного магазина - с веснушчатым личиком и белыми, тонкими ручками; высокой, полногрудой брюнетки с физико-математического факультета (сам Юра учился на филологическом - русский язык и литература); и низенькой, спортивного телосложения шатенки, пробегающей у него под окнами по утрам. Ни с одной из них он, робкий до дрожи, не смог познакомиться.
Увлечение его той или иной девушкой проходило само по себе - как-то вдруг и всегда поутру: Юра просыпался и как будто выздоравливал, - он ловил себя на мысли, что "та, с бледно-розовыми губами" или "эта, с густой, русой косой" за всю ночь ему не приснилась ни разу, и ещё вчера волнующее его чувство исчезало бесследно, любовные фантазии таяли, и вновь одинокая душа обращалась в сладостное ожидание - ожидание новой, необыкновенной, вечной любви.
В этом году Юра влюбился только однажды. Это случилось в конце октября, он увидел её на концерте в консерватории, где побывал в своей жизни впервые: как-то раз, во время прогулки по городу (Юра, как все мечтатели, любил гулять), ему попалась на глаза афиша, приглашающая всех желающих посетить концерт вокальной музыки: "Русские романсы в исполнении студентов консерватории".
Юра считал себя "романтиком до глубины души". Объяснить, что в его понимании значит "романтик", ещё и до глубины души, он, однако, не мог. Ему просто нравилось думать так. Романсами Юра никогда не интересовался и совсем их не слушал, но посчитав, что ему, как романтику, должно понравиться, он принял решение концерт посетить.
- Мы рады приветствовать вас на нашем музыкальном вечере! - молодая женщина, с чёрными волосами и лишним весом, обладала мягким, приветливым голосом. Юре она не понравилась. В его голове успела пронестись мысль, что в неё он точно не влюбится, и как только Юра эту мысль заметил, он тут же её отогнал, вытеснил короткой беседой с самим собой (такие беседы были Юриной странностью, он любил обращаться к себе в уме с тем или иным вопросом, но ещё больше он любил самому себе отвечать).
"Эй, дружище, не пора ли тебе перестать думать об одном и том же, как только перед твоими глазами появляется женский пол?"
"В моих мыслях плохого ничего нет".
"Ты, я смотрю, в своих размышлениях на женщин, пусть и молодых, но всё-таки женщин, уже явно не девушек, перешёл".
"Моя голова - о чём хочу, о том и думаю".