Нахождение моего друга детства и доверенного лица пригвожденным к двери вызывает тревогу. Видеть себя в такой интимный момент неудобно. Но что беспокоит меня больше всего, так это сообщение, нацарапанное красным маркером в нижней части фотографии.
«Думаешь, твоему новому отчиму это понравится? Остальные фотографии будут доставлены ему, если ты не будешь держаться подальше от того, что тебе не принадлежит».
Красная пелена застилает мое зрение, я распахиваю дверь и захлопываю ее за собой с такой силой, что петли дребезжат, а Финн подпрыгивает.
— Кем, черт возьми, она себя возомнила? — Я киплю, швыряю сумку на кровать, не заботясь о том, что она падает вверх тормашками, вываливая свое содержимое. — Если уж на то пошло, за кого, черт возьми, она меня принимает? — Финн просто наблюдает за мной с молчаливым любопытством, приподняв одну бровь, пока я прохаживаюсь из одного конца комнаты в другой. — Держись подальше от того, что мне не принадлежит — что, черт возьми, это вообще значит? Кто умер и сделал ее королевой? — Мои шаги становятся быстрее, яростнее, и я запускаю пальцы в волосы. — Вот и все. С меня хватит ее дерьма. — Как изношенная резиновая прокладка, какой-то фильтр, который всю мою жизнь сдерживал мои эмоции, разлетается на куски.
Будь хорошей девочкой, Али.
Следи за своими манерами, Али.
Хорошие девушки не волнуются, Али.
Я устала быть милой, и я устала терпеть дерьмо от людей, которые думают, что у них есть какое-то право голоса в том, как мне жить своей жизнью.
Финн замечает, как меняется выражение моего лица, когда я разворачиваюсь на каблуках и снова распахиваю нашу дверь. Она вскакивает с кровати, а я топаю по коридору в комнату Бенни.
— Что ты делаешь? — Она кричит на меня шепотом, ее глаза расширяются, когда та видит, где я останавливаюсь.
— Кое-что, что кто-то должен был сделать давным-давно. — Сжимая кулак, я стучу в дверь Бенни. Никто не отвечает, но, похоже, внутри идет вечеринка. Легкое движение боковым зрением заставляет меня повернуть голову.
— Решила посмотреть шоу? — иронично спрашиваю я свою соседку по комнате.
— Нет, — говорит она, пытаясь выглядеть шокированной тем, что я задаю такой вопрос. — Ну, да, то есть нет. — Она закатывает длинные рукава своего свитера. — Может, я и крошечная, но могу переворачивать столы… Прикрою тебя, соседка. — Я пытаюсь подавить смех, который вызывает ее бульдожье выражение лица, и получается что-то среднее между кашлем и фырканьем.
— Ладно, крутой парень. Я ценю это. — Одарив ее быстрой улыбкой, снова стучу в дверь, но получаю тот же результат без ответа. — К черту это. — Вместо того чтобы сдаться, я тянусь к ручке и, обнаружив, что она не заперта, поворачиваю ее до упора и распахиваю дверь.
В центре гораздо меньшей комнаты Бенни сидит во главе складного покерного стола, держа корт с семью парнями. Все они выглядят удивленными при моем появлении, но никто не разделяет злобы, которая светится в глазах Бенни. Финн тихо присвистывает рядом со мной, когда видит кучу наличных, сложенных в центре стола вместе с покерными фишками и даже парой часов.
Демонстративно игнорируя нашу аудиторию, я указываю подбородком в сторону Бенни.
— В чем, черт возьми, твоя проблема со мной? — Мой голос ровный и спокойный, не выдающий бури, бушующей внутри меня.
— Тебе нравится играть с игрушками, которые тебе не принадлежат, — отвечает она. — Я нашла фотографию ранее и подумала, что оставлю ее для тебя. Ты видела ее? Такой лестный ракурс, на самом деле. — Слова приторно-сладкие, с острыми краями, предназначенными для того, чтобы оставить миллион маленьких порезов. — Она будет прекрасно смотреться в рамке на мантии твоего отчима.
— Твоя мать уронила тебя на голову в детстве? Открутила несколько шурупов? Или ты просто родилась имбецилкой? — Грозовые тучи опускаются на круглое, лунно-бледное лицо Бенни в ответ на мои вопросы, и я ухмыляюсь ей.
— О, Али. — Она выплевывает мое имя, как гвозди. — Ты понятия не имеешь, с кем связываешься. Я здесь всем заправляю. Я большой злой волк и тварь, которая шарахается по ночам. — С каждым последующим словом ее голос поднимается все выше и выше, как обезумевший чайник, предупреждающе свистящий. — Риверам вход воспрещен. Вокс — моя маленькая шлюшка, моя. Я не делюсь. Понимаешь, сука? — Смех, который вырывается из ее тонкогубого рта, бешеный и одержимый. Даже ее приспешники за столом смотрят друг на друга так, словно пришло время убираться к черту из-за стола. Но я не убегаю от сумасшедшей деспотички. Она может пытаться диктовать все, что хочет, но с меня хватит.