Тем же вечером Лена встретилась с приятелем своей давней подружки Кати Виктором Сараевым и его другом и попросила у парней обрез. Те отказали, посмеялись, но согласились прийти к Людмиле познакомиться и попытаться ей после чем-то помочь. Потом Елена еще не раз устраивала им встречи. Людмила стала уговаривать Виктора убить ее свекровь. «Помогу материально, — говорила она ему. — Поженитесь с Катей, уедете из города». Деньги у нее были: продала свое пальто и еще кое-что из вещей.
Виктор не сразу согласился пролить кровь совершенно незнакомого ему человека. Все надеялся, что на курок его ружья нажмет чужая рука, а он останется только сообщником. Видимо, в решимости Сараева сыграла свою роль водка, которую он выпил по пути на Некрасовскую улицу. Кстати, Людмила оказалась на редкость предусмотрительной особой: она прихватила с собой на «дело» стакан, дала деньги на водку.
…Нет, по-моему, понять ее нельзя, все это противоестественно.
Заметим: Максютова и Сараев были психологически готовы к совершению задуманного. Людмила долго вынашивала в себе план действий, обговаривала его в деталях с Сараевым. Виктор в свои неполные девятнадцать лет уже имел судимость, и в его внутреннем мире тоже не существовало никаких преград к тому, чтобы убить. Девочка Лена? У Лены было, видимо, доброе сердце, и, когда старшая подруга стала ей рассказывать о «злой, ненавистной свекрови, которая отняла у нее любовь и счастье», это сердце дрогнуло… Взрослые преступники, между прочим, нередко используют неустойчивость психики несовершеннолетних, их чувствительность, ранимость используют во зло.
…После выстрела Сараев спрятал стреляную гильзу в карман и помчался, перепрыгивая через заборы, к поджидавшей его Людмиле. Она спросила коротко:
— Застрелил?
И вновь пообещала, услышав утвердительный ответ, что в долгу не останется.
Все, что было потом, мы уже знаем. Финал наступил в апреле 1978 года. Судебная коллегия по уголовным делам Куйбышевского областного суда приговорила В. Сараева к исключительной мере наказания — расстрелу, Л. Максютову — к пятнадцати годам лишения свободы. Осуждена и Елена Л. Получили по заслугам и те двое знакомых Людмилы, что знали об убийстве и промолчали.
Не могу не сказать еще и о том, что были осуждены не только преступники, но и само явление; открытое судебное заседание дало нравственную оценку случившемуся. Было прослежено моральное падение организатора убийства, Людмилы Максютовой, от вроде бы невинного убеждения, что «все можно достать за деньги» до немыслимого в глазах нормального человека решения «помочь деньгами» за гнусную услугу — убийство матери любимого человека.
Приговор был вынесен и оглашен в одном из самых вместительных залов города Чапаевска при огромном стечении народа.
Так закончилась эта трагическая и необычная история, всколыхнувшая неприветливым ноябрьским утром весь Чапаевск.
Александр Михайлов
ТРЕТИЙ ВАРИАНТ
Очерк
Весть о трагическом происшествии на Московском шоссе мигом облетела Красную Глинку, а после и весь город. Она обрастала слухами и домыслами, порой нелепыми и вздорными. Гибель капитана милиции Абрамкина люди объясняли по-всякому. Одни считали, что был он просто неосторожен, другие были убеждены, что задремал, третьи — что хотел было проскочить, да немного не успел. И еще нашлись толкователи-злопыхатели, которым казалось само собой разумеющимся, что в то утро был капитан Абрамкин нетрезв. «Иначе чего бы он сунулся?» — пожимали плечами они. Всяк, в общем, мерил на свой аршин. Почему же так произошло? Видимо, потому, что слишком уж необычным, из ряда вон выходящим было его поведение, чтобы легко и удобно могло уложиться оно в сознании людей. Еще бы: ведь нестандартные поступки здравый смысл наш принимает с трудом, порой даже отказываясь признавать очевидные факты. Так было и здесь. Не скрою, что я сам с великой осторожностью, за которую мне сегодня даже неловко, подошел к оценке происшествия на Московском шоссе. Что же касается руководства ГАИ, то у него эта осторожность была в сто крат больше моей. Как ни нелепы и даже оскорбительны были слухи, однако пресловутое «а вдруг?» заставляло медлить с выводами, уточнять и перепроверять многократно всякое обстоятельство. Однако закончилось, наконец, следствие, и только тогда, на основании заключения многочисленных экспертиз и анализа малейших деталей, я понял, что вправе говорить о подвиге капитана милиции Абрамкина В. И., совершенного им при исполнении служебных обязанностей на Московском шоссе.