Чубакка следовал за ним, тихо ворча.
— Да, я тоже не знаю, почему было не встретиться в баре. Обычно все делается именно так. Иногда кажется, что мы единственные оставшиеся профи в своем деле.
Они вышли на широкую пешеходную дорожку. Высоко над их головами летел поток воздушного транспорта: спидеры, космические челноки и частные мотоспиде-ры двигались по четким траекториям, в точности совпадающим с наземными дорогами. С имперского корабля зорко следили за процессией транспортных средств, лазерными пушками недвусмысленно предупреждая против нарушения правил дорожного движения.
— Это все очень... организованно, не правда ли?— заметил Хан, со вздохом поднимая глаза.
Ядро Галактики живо напомнило капитану, почему он бежал в захолустные миры на периферии. В окружении массивных стен из стекла и стали, выраставших по бокам улиц, он ощущал себя точно в клетке. Кореллианин хотел сказать себе, что именно на это похожа власть в Империи: порядок, принесенный на мушке бластера. Но правила дорожного движения нужны любому правительству. До установления власти Императора Республика несла свои указы на лезвии светового меча джедая. Так устроена вселенная. Но это не значит, что происходящее должно ему нравиться.
— Давай-ка выпьем.
Даже в баре смердело имперским порядком. Сверкающие хромированные столешницы и неудобные стулья особенно не позволяли развалиться и отдохнуть. Десяток посетителей тихо сидели за столиками и уныло цедили питье. Когда путешественники вошли, кое-кто уставился на Чубакку, но делать им замечаний никто не решился. Маленькая кучка мужчин и женщин— судя по внешнему виду, солдат в увольнительной— заняла один из углов: они о чем-то шептались, сдвинув головы.
Он нашел столик в углу, наиболее удаленном от импер-цев, и привалился к стене. Чубакка пристроился рядом, уставившись в стол и тихо урча.
Хан привлек внимание хромово-золотистого протокольного дроида, стоявшего за барной стойкой, указал на бутылку кореллианского бренди, поднял два пальца и ткнул в свой столик. Через несколько секунд им принесли выпивку. Контрабандист бросил дроиду монету, и тот молча поймал ее.
Чуи тихо зарычал в спину уходящему механическому официанту.
— Согласен с тобой, брат. Мне здесь тоже не нравится.— Хан сделал большой глоток.— Но выпивка неплохая. Ты проверил, за нами никто не шел?
Чубакка рявкнул, поднимая подбородок.
— Я тоже не видел,— буркнул Хан.— Хорошее начало.
Он вытащил из кармана полученный от Леи одноразовый планшет и положил на стол перед собой. Тот связался с местной сетью, обновил данные, сверившись со свежей информацией из новостных сводок, и сделал перекрестную проверку сведений, которыми располагал Альянс повстанцев. Одна за другой замелькали карты города: компьютер прокладывал маршрут от их нынешнего местонахождения до парка. Опасные места отмечались красным: посты штурмовиков, имперские правительственные здания, камеры наблюдения.
— Дельце предстоит нелегкое,— выдохнул Хан.
Оказалось, тайник расположен в мемориале какому-то имперскому воротиле в центре парка. Охранные дрои-ды кружили по парку день и ночь, следя, не совершает ли кто неправомерных действий. Имперские солдаты патрулировали небо и улицы— возможно, что и парк тоже. Наблюдательные пункты опутывали город частой сетью.
Чубакка схватил планшет и, ворча, провертел карту туда и обратно.
— Я бы тоже не выбрал это местом встречи,— согласился капитан.— Но, возможно, смысл тут есть. Если это ловушка, я бы разместил ее в таком месте, где она не покажется ловушкой. Эта Скарлет Харк должна знать свое дело туго, поэтому будем придерживаться ее сценария, если не поймем, что этого делать не стоит.
Вуки согласно заворчал и подтолкнул планшет обратно к Хану. Тот нажал на кнопку, и внутренности планшета расплавились—из мертвого корпуса раздалось тихое шипение и поднялся маленький завиток дыма. Корел-лианин бросил его в блок утилизации в стене.
— Значит, так, начнем отрабатывать свои кровные. Может, нам придется пройти мимо пары сотен имперских солдат, десятков камер и наблюдательных пунктов и не привлечь к себе внимания на одной из самых строго охраняемых планет в Империи. Но есть в этом деле и приятная сторона.
Чубакка вскинул голову и зарычал.
— Здесь нет никого, кто работает на Джаббу.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
СТЭТОНСКИИ МЕМОРИАЛЬНЫЙ ПАРК и зона отдыха - это двадцать пять гектаров зелени на крыше огромного здания имперского Департамента водных ресурсов. Полкилометра бюрократии, растущие из уличного уровня Сио-рана, венчались газонами гидропонной травы, деревьями и фонтанами. У края парка примостилась станция для флаеров, и узкие сверкающие машины стояли на стоянке или парили в воздухе, ожидая граждан Империи, желающих переправиться к своему следующему точному, гигиенически чистому, предопределенному инструкцией пункту назначения, когда истечет их период отдыха. Хан чувствовал себя столь же незаметным, как мессианская огнеящерица.
— Что-то еще, сэр?— раздался механический голос из флаера, когда он выходил наружу.
— Нет.
— Если вам необходимо подкрепиться, могу предоставить вам меню торговых точек парка.
— Нет, спасибо.
— Возможно, вам понадобится путеводитель по скульптурам и памятникам, которые украшают этот прекраснейший из центров отдыха Большого Сиорана?
Чубакка выкарабкался из слишком маленького для него сиденья. Может, Хану и показалось, но флаер после этого как будто чуть-чуть приподнялся.
— Мы бы хотели изучить все это самостоятельно,— пояснил Соло, стараясь походить на туриста.
— Кооператив личного транспорта «Джейно» благодарит вас за сотрудничество. Надеемся, вы будете иметь нас в виду во время поездки по планете,— сказал голос, и флаер влился в очередь парящих машин, ждущих пассажиров. Хан подошел к краю крыши и посмотрел вниз. Здание походило на меловой утес— огромный, белый и лишенный окон.
— Пожалуйста, отойдите от края, сэр,— раздался еще один механический голос.— Для вашей безопасности и комфорта смотровые площадки находятся в северо-западном и юго-западном углах парка.
Хан стиснул зубы и адресовал маленькому дроиду-смотрителю что-то вроде улыбки.
— Ну, спасибо,— выдавил он.— Пойду взгляну.
— Пожалуйста, наслаждайтесь вашим пребыванием в Стэтонском мемориальном парке и зоне отдыха,— бодро отчеканил дроид и застыл в ожидании того, когда Хан сделает шаг от края.
Чубакка благожелательно поворчал и потянулся, разведя в стороны огромные ручищи.
— Да, добрались мы без приключений,— согласился Хан.
Вуки снова заворчал, вытянув шею и улыбаясь в мех на лице.
— Меня это тоже нервирует. Не знаю. Может, мы попали в перерыв.
Парк был прекрасен. Ветви деревьев возносились на предписанные шесть метров над колоннадами— и на полметра выше, если деревья росли на открытом месте.
Трава, настолько зеленая, что больно было смотреть, вырастала на четыре сантиметра над гелевыми ковриками, заменявшими почву. Все дорожки пересекались под прямым углом, а тихие дроиды-дворники скрывались в тени, готовые в любую минуту, если птица наделает беспорядок, броситься на него и убрать. Легкий прохладный ветерок не нес никаких запахов.
Хан был знаком с достаточным количеством шпионов и преступников, чтобы понимать: работа агента многое говорит о том, что он собой представляет. Краткая справка о Скарлет Харк содержала не так уж много деталей: данные и выдержки из биографии, но ничего о том, кто она и как предпочитает действовать. Ее выбор парка в качестве тайника больше сказал Хану об этой женщине, чем личное дело, хранящееся в разведслужбе Альянса. Стэтонский парк олицетворял собой все плохое, что было в Империи. Каждая его деталь была отрегулирована, проконтролирована, построена по спецификации и, в случае отклонения от стандартов, могла быть уничтожена. Он понял, что она выбрала его, потому что приспособилась к существованию среди имперцев с поджатыми губами в серых мундирах. Он попытался представить, каково это— жить в мире, похожем на Сиоран, где все находится на своих местах, за каждым следят и контролируют, где порядок насаждается с притворной вежливостью, едва прикрывающей угрозу насилия. Он бывал в тюрьмах, которые пришлись ему по душе больше, чем эта планета.