Макрон улыбнулся про себя.
— Я бы все отдал, чтобы увидеть лицо этого ублюдка, когда это случится…
— Всему свое время. — Катон кивнул. — У тебя будет шанс отомстить за то, что он сделал с тобой, прежде чем все закончится, мой друг. Я обещаю. Тогда значит, терма. Договорились?
Макрон сразу же кивнул. Аполлоний на мгновение задумался, прежде чем ответить.
— Я считаю, что это прекрасно послужит нашим целям. Когда дым заполнит небо над Лондиниумом, все в городе узнают, что Мальвиния унизили. Он будет жаждать крови, как только узнает, что это дело рук людей Цинны.
— По поводу этого, — перебил Катон. — Будет лучше, если мы не будем говорить об этом слишком явно. Мы должны быть уверены, что вина за нападение будет возложена на Цинну, и что мы не сделаем ничего, что выдало бы нашу настоящую личность. Это потребует осторожности по мере эскалации конфликта. В равной степени мы должны убедиться, в обеспечении достаточного сдерживания боевых действий на улицах, чтобы гарнизон не был привлечен для восстановления порядка и не загнал банды в подполье на некоторое время. И тогда они снова появятся, только когда давление ослабнет, и мы вернемся к тому, с чего начали. Их нужно уничтожить раз и навсегда.
— Не стоит беспокоиться о гарнизоне, — фыркнул Макрон. — Скорее всего, им приказано охранять штаб-квартиру, чтобы Дециан мог спать по ночам. Осмелюсь предположить, что он живет в страхе оказаться под мечом ветерана, учитывая то, как он бросил нас умирать несколько месяцев назад.
— Дециан? — Катон нахмурился. — Дециан Каций?
— Это тот самый человек. — Макрон заметил задумчивость Катона. — Что такое? Кто он для тебя?
— Как долго он в Лондиниуме?
Он занял пост прокуратора незадолго до нашего с Петронеллой приезда.
— Тогда он может быть тем же человеком, который был прокуратором на Сардинии, когда я проводил там кампанию в позапрошлом году.
— Мир тесен. — Макрон пожал плечами. — И что с того?
Аполлоний вздохнул.
— В таком случае, он знает о том, что Клавдия Актэ была отправлена в ссылку на Сардинию. Катон сообщил о ее смерти от чумы, когда вернулся в Рим, так как ты думаешь, как отреагирует Дециан, если посетит колонию и узнает ее? Он удивится, как считающаяся погибшей бывшая фаворитка императора чудесным образом восстала из мертвых в Британии. Подобные вещи могут пройти без вопросов в иудейском культе, поклоняющемся Иешуа, но я осмелюсь предположить, что Дециан врядли разделяет их веру.
— Яйца Юпитера, — Макрон поморщился. — Теперь я понял.
Катон коротко поджал губы.
— Учитывая то, что случилось с отрядом ветеранов из колонии, Дециан не горит желанием возвращаться в Камулодунум, поэтому Клавдия в относительной безопасности, пока она остается там. Что касается меня, то мне придется сделать все возможное, чтобы наши пути не пересекались.
— Это не самый большой город, парень. Так что не высовывайся.
— Обязательно. Тем временем, наша работа начнется завтра с первыми лучами солнца.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ
Двумя днями позже Макрон сидел под безоблачным небом возле небольшой таверны вдоль улицы от входа в терму. Было уже далеко за полдень, и солнце заливало посетителей заведения теплым светом. Сезон изменился, и дневной свет превратился в более длинные томные вечера, привлекая все больше людей на улицы, чтобы насладиться изменением температуры после влажных, холодных месяцев зимы и ранней весны. Вокруг него весело болтали другие посетители, пили разбавленное вино и ели тушеное мясо из простых тарелок ложками, которые звенели и стучали о стенки.
Катон сел напротив него на самый ближний к улице конец скамейки. У каждого было по чаше с вином, и в ожидании они непринужденно болтали, чтобы не вызвать подозрений. Ни один из них не брился с тех пор, как покинул Камулодунум, и хотя челюсть Катона была покрыта темной щетиной, Макрон уже носил густую бороду, которая во многом скрывала его черты. Любой, кто мог видеть его в терме раньше, вряд ли узнал бы его сейчас, в грязной изношенной тунике, плаще и потертых калигах.
— Вот он, — осторожно кивнул Катон в сторону терм.
Макрон обернулся и увидел Аполлония, идущего по улице к таверне. На его лице все еще блестел пот, как у человека, недавно вышедшего из парилки. Его бородка была аккуратно подстрижена, и он был одет в черную тунику под серым плащом с тонким меховым воротником. Он легко сойдет за успешного торговца. Он остановился напротив таверны и оглянулся, чтобы убедиться, что за ним не наблюдают. Затем он перешел улицу, обогнув большую кучу навоза, свалившуюся с телеги, и сел на табуретку в конце стола.