— Я решительно отказался, о чем известил в письме. Читал мое послание?
— Да.
Видя непреклонность собеседника, Токитиро приуныл:
— Гондзо привез вам мое письмо, а сегодня я передаю вам просьбу князя Нобунаги.
— Не имею ни малейшего желания поддерживать клан Ода, независимо от того, кто меня попросит. Я не хочу дважды писать одно и то же.
— Вы, значит, решили погубить доверившихся вам людей и весь родной край?
— Что-о-о?
— Не сердитесь! Вы дали мне стол и кров десять лет назад. Глубокое сожаление вызывает то обстоятельство, что вы, незаурядный человек, вынуждены прозябать в такой глуши, не находя достойного применения своим способностям. С точки зрения благополучия страны я считаю прискорбным решение, которое обрекает клан Хатидзука на бесславное самоуничтожение. Я предпринял последнюю попытку обратиться к вам, чтобы поблагодарить за доброту, которой вы одарили когда-то деревенского оборванца.
— Послушай, Токитиро.
— Да?
— Ты слишком молод. Ты не можешь достойно представлять своего господина. Ты недостаточно красноречив. Ты не убеждаешь, а сердишь собеседника, а мне, право, не хотелось бы всерьез рассердиться на тебя. Не лучше ли тебе покинуть мой дом, пока ты не зашел непростительно далеко в своих рассуждениях?
— Я не уйду, пока не выскажу всего, что думаю.
— Твое рвение понятно, смотри только, чтобы голова твоя уцелела.
— Благодарю за предупреждение. Слывущее дурацким рвение присуще тем, кто стремится к великой цели и умеет добиться ее. Истинный мудрец не всегда избирает тропу мудрости. Мне кажется, что вы считаете себя умнее, чем я. А на самом деле вы похожи на чудака, который забрался на крышу, чтобы получше рассмотреть пожар в собственном доме. И ни шагу с крыши, хотя пламя бушует со всех сторон. А силы у вас — всего три тысячи ронинов!
— Обезьяна! Побереги голову и придержи язык!
— Разве речь идет о моей голове? Ошибаетесь, о вашей! Если вы сохраните верность клану Сайто, задумайтесь, с кем вы связались! Сайто способны на любое зверство, на подлость и предательство. Или вы считаете, что и в других провинциях человеческие добродетели попираются с такой же жестокостью, как и в Мино? Неужели вам не страшно за своего сына? Разве у вас нет семьи? Последуйте примеру Микавы! Князь Иэясу заключил с кланом Ода договор о нерасторжимом союзе. Клан Сайто рухнет, и вас, приверженцев Имагавы, растопчет клан Токугава. Если вы попытаетесь вступить в союз с Исэ, вас окружит клан Ода. Безразлично, чьего покровительства или союза вы станете искать, никто, даже вы сами не сможете защитить собственную семью. Вам останется одно: вынужденная изоляция и самоуничтожение. Согласны?
Короку молчал, словно онемел, поддавшись красноречию Токитиро. Токитиро говорил с убежденностью в своей правоте, не пытаясь гипнотизировать собеседника пристальным взглядом или подавлять высокомерием. Уверенность в себе, помноженная на вдохновение, прибавляет убедительности речам.
— Еще раз предлагаю вам все тщательно обдумать. Ни один умный человек без негодования не может взирать на безнравственность и произвол, царящие в Мино. Вступая в союз с вероломной провинцией, вы обрекаете себя на уничтожение. Пройдя по этой дорожке до естественного конца, вправе ли вы надеяться, что вашу неизбежную смерть кто-нибудь назовет героической и скажет, что вы достойно прошли Путь Воина? Вам следует разорвать позорный для вас союз и встретиться с моим господином, князем Нобунагой. Справедливо говорят, что Япония кишит воинами, но никто не сравнится с князем Нобунагой и не превзойдет его в полководческом искусстве. Или вы полагаете, что все останется без перемен? Вероятно, не стоит говорить об этом, но сёгунат Асикага изжил себя. Никто не подчиняется сёгуну, а его чиновники давным-давно доказали неспособность управлять страной. Каждая провинция, замкнувшись в себе, окапывается на своей земле, кормит и поит своих воинов, пополняет запасы оружия, правдами и неправдами добывая ружья. Единственный способ выжить сегодня заключается в том, чтобы вовремя распознать, кто из соперничающих князей способен взять власть в стране и навести в ней порядок.
Впервые за всю беседу Короку неохотно кивнул в знак согласия.
Токитиро, почувствовав перемену в его настроении, продолжил:
— Такой человек есть, и он обладает даром предвидения. Только слепец не заметит этого. Храня верность клану Сайто, вы пренебрегаете высшей верностью ради низменной, что прискорбно и для вас, и для князя Нобунаги. Отвлекитесь от повседневных мелочей, окиньте мысленным взором всю Японию. Мне, недостойному, поручено возведение крепости в Суномате, после чего я должен во главе передового отряда войск Нобунаги вторгнуться в Мино. У клана Ода достаточно умных и отважных боевых командиров, и если князь Нобунага не погнушался ввести в их круг меня, в недавнем прошлом ничтожество, значит, он воистину не чета обыкновенным правителям. По распоряжению князя Нобунаги комендантом крепости Суномата станет тот, кто ее построит. Скажите, был ли прежде более подходящий случай, чтобы возвыситься таким, как мы с вами? Я не лукавлю и не хвастаюсь. Я не для того пустился в пространные объяснения. Я решил воспользоваться этой редкой возможностью и поставил свою жизнь на карту, приехав сюда с желанием вас убедить. Если я ошибся, то готов умереть. Я прибыл к вам не с пустыми руками, а с обозом из трех лошадей, груженных золотом и серебром на военные издержки и жалованье вашим людям. Буду весьма признателен, если вы сочтете возможным принять скромный дар.
Едва Токитиро закончил речь, как кто-то окликнул Короку из глубины сада.
— Дядюшка! — произнес самурай, простершийся в поклоне.
— Кто осмелился назвать меня дядюшкой? — спросил Короку, пристально поглядев на воина.
— Сколько лет прошло! — сказал тот, поднимая голову.
— Тэндзо! — воскликнул потрясенный Короку.
— Да, это я, недостойный.
— Как ты здесь оказался?
— Не думал, что придется свидеться с вами, но благодаря доброте господина Токитиро я получил возможность сопровождать его в этой поездке.
— Что? Вы прибыли вместе?
— После того как я восстал против вас и бежал из Хатидзуки, я несколько лет провел на службе у клана Такэда в Каи. Я был там лазутчиком-ниндзя. Года три назад мне приказали отправиться лазутчиком в Киёсу. Люди князя Нобунаги меня разоблачили и бросили в темницу. Меня освободили лишь благодаря заступничеству господина Токитиро.
— И ты теперь оруженосец этого господина?
— Нет. Теперь я служу тайным лазутчиком клану Ода. Когда господина Токитиро назначили в Суномату, я попросил разрешения сопровождать его.
— Вот как? — Короку, не веря собственным глазам, смотрел на племянника.
Изменилась не только его внешность, но и его характер. Тэндзо, буян и разбойник, вспыльчивый и самовольный даже по меркам Хатидзуки, переменился до неузнаваемости. Он был кроток и раскаивался в былых прегрешениях, не стыдясь просить прощения. Десять лет назад Короку конечно же разорвал бы его на куски.
Взбешенный злодеяниями Тэндзо, он тогда гнался за племянником до границы с Каи, чтобы покарать его. Сейчас Короку встретился взглядом с кроткими глазами Тэндзо, и былой гнев исчез. Причина была не только в кровном родстве, Короку видел перед собой нового Тэндзо.
— Не будем сейчас говорить об этом, по-моему, ваш семейный разговор лучше отложить на потом, — сказал Токитиро, — но я бы на вашем месте простил племянника. Тэндзо теперь верно служит клану Ода. Он покаялся в былых злодеяниях и не раз говорил мне о том, что ему хочется извиниться лично перед вами. Понятный нам всем стыд помешал ему прибыть сюда раньше. У меня появились в Хатидзуке дела, и я подумал, что Тэндзо судьба посылает случай исполнить давнее желание. Восстановите родственные отношения, и вас обоих ждет светлое будущее.
Проникновенные слова Токитиро не позволили Короку вспоминать былые прегрешения племянника и покарать его. Почувствовав, что Короку поддается на уговоры, Токитиро поспешил воспользоваться удобным моментом.