Онака ступила на землю. Самураи простерлись перед ней в поклоне, и от этого зрелища у нее закружилась голова. Она не могла ступить ни шагу.
— Ты, верно, утомилась в пути, — сказал Хидэёси. — Отдохни немного. До крепости еще целый ри ехать.
Он за руку повел ее к придорожному дому, у которого стояла скамья. Онака села и посмотрела в высокое осеннее небо над пожелтевшими деревьями.
— Это сон! — прошептала она.
Слова матери вернули Хидэёси в прошлое. Нет, он не считал сегодняшний день сном. Он чувствовал, что сейчас переживает очень важный период в своей жизни.
Через месяц после приезда в Суномату Онаки и Нэнэ в крепость перебрались родная сестра Хидэёси Оцуми двадцати девяти лет и сводные: брат Котику двадцати трех лет и сестра, которой исполнилось двадцать лет.
Оцуми по-прежнему была не замужем. Хидэёси давно пообещал ей найти достойного супруга, когда он прославится, а до тех пор велел сестре приглядывать за матерью. На следующий год Оцуми вышла замуж за родственника Нэнэ, свадьба состоялась в крепости.
— Вот все дети и выросли, матушка! — сказал Хидэёси матери, которая сияла от радости.
Хидэёси был счастлив благополучием семьи и хотел совершить много великих дел, чтобы прославить свой род.
Весна была на исходе. Лепестки вишни падали к изголовью дремлющего Нобунаги.
— Верно! — Нобунага, что-то вспомнив, написал несколько слов на листе бумаги и отправил гонца с посланием в Суномату.
Хидэёси, став владельцем крепости, уже не был под рукой у Нобунаги, и князь скучал по своему верному вассалу.
Переправившись через широкую реку Кисо, гонец оказался у ворот крепости Суномата. Весенний пейзаж радовал глаз, цветы глицинии покачивались в тени холма, насыпанного в крепостном саду. За холмом, в глубине большого сада, были построены просторный зал для занятий воинскими искусствами и небольшой домик для Хамбэя и Ою.
С утра Такэнака Хамбэй преподавал классическую китайскую стратегию, а после полудня воины упражнялись в искусстве владения мечом и копьем. Затем Хамбэй до поздней ночи рассказывал о полководческом искусстве Сунь-Цзы. Хамбэй делал все для того, чтобы превратить былых разбойников из шайки Хатидзуки в истинных самураев.
Хидэёси знал, что ему самому предстоит многому учиться, чтобы преодолеть свои недостатки. Он постоянно занимался самосовершенствованием и полагал, что его самураи должны следовать его примеру. Великие цели, которые он наметил для себя, требовали помощи образованных вассалов. Приняв Хамбэя в крепости в качестве подданного, Хидэёси почитал его как учителя, доверив бывшему отшельнику обучение всех самураев в крепости, в том числе и свое.
Занятия воинскими искусствами приносили плоды. Когда Хамбэй заводил речь о Сунь-Цзы или о других китайских военачальниках, Хикоэмон и его прежние бандиты непременно оказывались среди слушателей. Слабое здоровье Хамбэя вынуждало его порой переносить или отменять занятия, что огорчало его учеников. Вот и сегодня, утомившись днем, он объявил, что вечерних занятий не будет.
Вечерний ветер с реки Кисо доставлял много неприятностей Хамбэю; даже теперь, когда наступили теплые дни, он часто простужался.
— Постель готова. Почему ты не ложишься? — спросила Ою брата.
Хамбэй в свободное время всегда читал.
— Я чувствую себя неплохо, а занятия отменил, потому что, как мне кажется, меня сегодня вызовет князь Хидэёси. Приготовь, пожалуйста, одежду.
— Ночью будет совет?
— Нет. — Хамбэй отпил горячего снадобья, принесенного сестрой. — Ты ведь сказала, что из Гифу прибыла лодка с посольским флагом.
— Поэтому ты и ждешь вызова?
— Если доставили послание для князя Хидэёси, то трудно предположить, о чем оно. Я все равно не усну, пусть даже меня и не позовут на совет.
— Господин Хидэёси уважает тебя как своего учителя, а ты почитаешь его как своего князя. Не знаю, чьи чувства глубже. Ты действительно настолько предан ему?
Улыбнувшись, Хамбэй закрыл глаза и поднял лицо к потолку:
— Да. Страшно, когда господин так тебе доверяет. Я бы устоял перед женскими чарами, но здесь…
В эту минуту на пороге их домика появился гонец, сообщивший, что Хидэёси просит Хамбэя немедленно прибыть к нему.
Вскоре юный оруженосец доложил Хидэёси о прибытии Хамбэя. Хидэёси поспешил навстречу гостю.
— Жаль, что мне пришлось позвать вас в столь поздний час. Как вы себя чувствуете? — спросил Хидэёси, усадив Хамбэя.
Хамбэй исподлобья взглянул на Хидэёси, который говорил с ним благоговейным тоном преданного ученика.
— Вы ставите меня в неловкое положение. Каким образом я могу выразить в словах свое почтение к вам! Почему бы просто не сказать: «А, вот и ты, Хамбэй!» Подобная манера уместна в общении с подданным.
— Вы полагаете, что моя учтивость вредит нашим отношениям?
— По-моему, вам не следует проявлять излишнее уважение к человеку моего ранга.
— Почему? — Хидэёси расхохотался. — Я — неуч, а вы — образованный человек. Я родился в деревне, а вы княжеского рода, и ваш отец владел крепостью. Вы во всем меня превосходите.
— Значит, мне следует быть осторожнее в разговорах с вами.
— Ну ладно! — шутливо произнес Хидэёси. — Будем постепенно превращаться в князя и его соратника. Мне еще многому нужно научиться.
Хидэёси старался избегать надменности и без стыда говорил Хамбэю о своей необразованности.
— По какому делу вы меня вызвали, князь?
— Ах да! Я ведь получил послание от князя Нобунаги. Слушайте! «Гифу — прекрасное место, но праздность нагоняет на меня тоску. Ветер ласков, облака безмятежны, хочется часами смотреть на них. Увы, великолепие природы не для меня. Чем бы нам заняться в этом году?» Что я, по-вашему, должен ответить?
— Смысл письма ясен. Вы можете уложить ответ в единственную строку.
— Г-м-м… Понятно… Но что же написать?
— «Живите в мире с соседями, стройте планы на будущее». Так ведь?
— Прекрасно!
— Князь Нобунага, избрав резиденцией Гифу, по-моему, намерен в этом году усовершенствовать управление провинцией, дать войску передышку в ожидании благоприятного случая для дальнейших военных операций, — сказал Хамбэй.
— И я так думаю. Он не может прожить ни минуты без дел.
— По-моему, сейчас чрезвычайно важно не нарушать мира с соседями.
— Вот как?
— Таков мой взгляд, но судить вам, вы всем доказали свои незаурядные способности на многих поприщах. Ответьте кратко: «Живите в мире с соседями и стройте планы на будущее», а при первой возможности поезжайте в Гифу и лично доложите князю, что вы намереваетесь предпринять.
— Не стоит ли составить список провинций, с которыми, по нашему мнению, следовало бы вступить в союз клану Ода? А потом сравним наши точки зрения.
Первым взял кисть Хамбэй, потом Хидэёси.
Выяснилось, что каждый написал «Такэда из Каи», и они рассмеялись, обрадованные совпадением мнений.
В комнате для гостей зажгли лампы. Гонца из Гифу усадили на почетное место, пришли и госпожа Онака с Нэнэ. От присутствия Хидэёси казалось, что и лампы горели ярче и веселее.
Нэнэ подумала, что в последнее время муж пристрастился к сакэ, но она не укоряла его за веселье на пиру. Он развлекал гостя, смешил мать, а главное — сам веселился от души. Хамбэи, никогда не употреблявший сакэ, сегодня пригубил чашечку, произнеся здравицу в честь Хидэёси.
Вскоре пришли другие самураи и шумный пир продолжился. Когда мать и Нэнэ ушли, Хидэёси отправился во двор, чтобы остудить хмельную голову. Вишня уже отцвела, и в ночи разливался лишь запах горных трав.
— Кто там под деревом прячется? — крикнул Хидэёси.
— Это я! — ответила женщина.
— Ою! Что ты тут делаешь?
— Брат загостился у вас, я тревожусь, он такой слабый.
— Какое счастье, когда брат и сестра нежно любят друг друга!
Хидэёси приблизился к девушке, она хотела упасть на колени для поклона, но он схватил ее за локти.
— Ою, пойдем в чайный домик. Я выпил лишнего, так что плохо держусь на ногах. Приготовь мне чаю.
— О Боже! Пожалуйста, отпустите меня!