– Вы… Фэймрил Эрмаад? – запинаясь, спросил Росс, с огромным трудом вычленяя из гудящего роя мыслей имя.
Единственное имя, за которое его сознание уцепилось мертвой хваткой.
…Проклятье, проклятье, проклятье! Тебя словно несет течением под слоем толстого прозрачного льда… студеная вода сковывает тело, сильнее, чем смирительная рубашка, и нет сил даже дышать… Ты раскрываешь рот, кричишь, царапаешься, просишь о помощи, но никто не слышит, там, по другую сторону панциря в сиянии дня, в мире, где есть ветер и солнце, никто тебя не слышит… потому что тебя нет уже в этом мире… уже нет…
– Да, меня так зовут, – устало прошептала дрожащими губами женщина и затравленно посмотрела на собеседника своими карими, оттенка спелого каштана, глазами. – А вас – Росс Джевидж, милорд.
Она поддела пальцем медальон, болтавшийся у него на шее, и прижала ко лбу Росса. Пятная его кожу еще теплой кровью.
…По льду прошла глубокая трещина, затем вторая, третья, четвертая… И вдруг! Взрыв! Острые прозрачные крошки разлетелись в разные стороны! Вздох! Он рванулся вверх, к небу, к свету, к жизни из зеленых глубин безвременья и беспамятства. Судорожно всхлипнул и… стал собой… до следующего сна. Проклятье! За что?!
Кайр слишком поздно понял, что оказался в неподходящем месте и в неподходящее время и сейчас его убьют двое молодчиков в плащах с гербами Хокварской академии. Убьют, а потом испепелят в маленькую кучку праха. Как говорится, нет тела – нет преступления. Профессор Кориней не зря многажды и настоятельно предупреждал не забредать в окрестности магических школ, он прекрасно знал о творящихся там страшных делах. Стоит ли удивляться, что колдуны готовят подрастающую смену в местах, удаленных от человеческого жилья, не жмутся к чародейским школам многолюдные городки, как это бывает с обыкновенными светскими университетами или духовными семинариями. Студенты – люди веселые до буйности, но щедры и незловредны, а потому торговый люд тянется к стенам обители знаний. Один за другим открываются трактиры, гостиницы, кондитерские, портняжные, сапожные и переплетные мастерские. Студент семьей не обременен, он лишнюю денежку изведет либо на пиво, либо на книгу, либо еще куда, но в кубышку точно не положит. Тут медячок, там серебрушка, так и грызущих гранит знаний меньше не становится. Мудрые предки говаривали: курочка по зернышку клюет и сыта бывает. Так примерно рассуждали ремесленники и торговцы во все века. А еще они видели, что образование лишним не бывает, и уже для внуков-правнуков загадывали судьбу грамотного человека.
За магическими академиями, напротив, издавна водится слава дурная, оттого и бегут обыватели прочь, куда глаза глядят. Лишь бы подальше от чародейства, колдунов и их жутких механизмов.
Кто ж знал, что не побоится несчастная мистрис Джайдэв выстрелить в мучителя, а ее муж – уложить второго негодяя? Никто. И, как ни крути, а они спасли жизнь не только себе, но и Кайру. Хотя предполагалось, что выйдет ровно наоборот.
– Вы очень правильно дождались момента, когда у выродков будут заняты руки. Хорошая тактика! – неумело похвалил Росс свою ошеломленную спутницу, чтобы хоть как-то вывести из умственного паралича. – Правда! Я же говорил, вы – настоящий солдат.
На самом деле Джевидж только прикидывался спящим, понимая, что даже вдвоем с Фэйм не устоит перед волшебными жезлами в руках двух колдунов. Потихоньку, не привлекая внимания, достал из кармана оружие и терпеливо ждал, когда парни отвлекутся и забудут о нем. Он даже не пытался молиться ВсеТворцу, но как иначе прикажете трактовать внезапное и столь своевременное появление студента, как не Милость Его?
«Дланью Своей защитит и помилует тех, кто не в силах себя защитить» – так, кажется, поется в одном из священных гимнов?
Фэйм попыталась встать, но снова плюхнулась на землю – ноги все еще отказывались держать вертикально несостоявшуюся жертву мажьего насилия.
– Идите сюда, Кайр, – позвал Росс юношу, теперь он его вспомнил и узнал. – Будьте так добры, помогите нам.
Мужчины обоюдными усилиями подняли мистрис Эрмаад.
– Я не сразу вспомнила о револьвере, милорд, – честно призналась она.
– Ну и что? – удивился Джевидж. – В конечном итоге вы не только вспомнили, но сделали это весьма своевременно. А теперь… – он осторожно отобрал у вдовы оружие, спрятал его в карман плаща и внимательно огляделся вокруг. – Теперь надо бы замести следы.
– Что? – испуганно дернулась Фэйм. – Замести? Следы?
Фраза подходила каким-нибудь жестоким разбойникам из романа про благородного, оклеветанного перед законом рыцаря, ставшего волею судеб поборником справедливости. Воистину, хмыкнул мысленно Росс, если и есть кандидатура, менее всего подходящая на роль защитника угнетенных, то это – он сам.
– Где мы находимся?
– В получасе езды от станции Каилаш, если вам это о чем-то говорит. Примерно в восьми часах от Фахогила, – ответил Кайр.
– И как мы здесь очутились? – спросил лорд-канцлер недоуменно.
– У вас случился припадок, милорд, и нас высадили среди ночи, – пояснила Фэйм.
«Добрые и честные сограждане, всегда готовые прийти на помощь ближнему. Надо же, как знакомо!»
У Джевиджа не хватило бы пальцев на руках и ногах, чтобы пересчитать случаи, когда он приходил в себя в придорожной канаве после очередного приступа. Милосердие обывателей традиционно заканчивалось за порогом храмов ВсеТворца. Обольщаться не стоило.
Росс задумчиво почесал в затылке, в очередной раз поражаясь парадоксальному свойству собственного разума – прекрасно помнить, например, географические и исторические факты, даты, топографические карты и не помнить ничего о себе. Совершенно не по-рыцарски он с досады пнул мертвеца. Вот из таких, как этот юнец-живодер, потом и вырастают сволочи, способные покуситься на чужую память, отобрать самое сокровенное.
– Где-то тут рядом есть речка, нам нужно туда.
– Зачем? – по-прежнему растерянно удивилась Фэйм.
– Топить улики, мистрис Эрмаад, – отрезал Росс. – Пойдемте-ка отсюда скорее.
Пожалуй, и под пытками лорд Джевидж не смог бы объяснить, какое такое сорок четвертое чувство вывело его на берег неширокой, но быстрой речушки. Кажется, она называлась Серда. Он выбрал крошечный заливчик, закрытый с двух сторон высоким камышом, и удовлетворенно кивнул, бросив на серый песок саквояж Фэйм.
– То, что нам надо. – И добавил, обращаясь к женщине: – Снимайте одежду, мистрис Эрмаад. Наш новый друг отвернется, а меня вы не смутите.
– Может, не нужно? – растерялась она.
Костяшки пальцев, судорожно сжимающих порванную ткань блузки на груди, побелели.
– Фэймрил, посмотрите на себя – вы вся в крови. От одежды нужно срочно избавиться. Ваш револьвер, к сожалению, тоже придется утопить. На случай, если вдруг покойник окажется сыночком какой-нибудь важной шишки и родня наймет сыщика. Пуля, скорее всего, застряла в теле ублюдка, и по ней…
Но договорить Росс не успел. Его спутницу тут же вывернуло наизнанку желчью. Поэтому далее распространяться на столь болезненную тему он не стал, а попросту занялся тем, что считал самым необходимым на этот момент: помог Фэйм снять испачканную кровью верхнюю одежду, умыться и причесаться, а пока она переодевалась в скромное зеленое клетчатое платье, обвязал испорченные вещи вокруг тяжелого камня и швырнул вместе с оружием в речку.
«Ну вот ты и влип в историю, Финскотт!» – обреченно сказал себе будущий врачеватель. События развивались столь стремительно, что молодой человек опомниться не успел, как стал свидетелем гнусных издевательств над женщиной, двойного убийства, странного ритуала с медальоном и косвенного признания парочки в том, что они вовсе не муж и жена и даже не те, за кого себя выдают. Все случилось как-то совсем уж сразу и требовало разъяснений.
– Кто же вы все-таки, сударь? – спросил в равной степени испуганный и заинтригованный юноша.
– Как утверждает эта отважная дама, я – Росс Джевидж, лорд-канцлер, – хмуро проворчал тот. – Сомневаться в ее словах я не стал, а что скажете вы? Узнаете?