— Я взял его из вазы, которую моя жена приготовила для жребия. Когда придет ваша очередь, вы можете показать имя «Честити».
Новое подозрение, возможно, еще более опасное, зародилось в душе Алекса.
Должно быть, это отразилось в его взгляде, потому что лорд Хартфорд добавил резким тоном:
— Я не собираюсь вас сватать. Я просто хочу, чтобы Честити приятно провела эти праздники. Если бы ее подруга не была так увлечена своим женихом, я бы не вмешивался. Вы проявили доброту один раз; я подумал, возможно, вам не все равно, вот и все.
Алекс колебался. Затем недобрая усмешка появилась на его лице. Действуя заодно с Хартфордом, он сможет нарушить планы властной леди Хартфорд, что весьма забавно, да и пресечь приставания младших сестер; а вспомнив, с каким отвращением восприняла Честити его поцелуй, он подумал, что постарается вызвать у нее еще большее раздражение и она будет старательно избегать его компанию, что тоже забавно.
— Вы можете не отвечать сразу, — сказал лорд Хартфорд — Однако, нам пора присоединиться к гостям, иначе моя жена заподозрит заговор.
Алекс машинально сунул бумажку в карман и последовал за хозяином по коридору. Салон был наполнен музыкой. Синсирити сидела за фортепьяно, сэр Чарльз стоял возле нее и переворачивал ноты. Транквилити ослепительно улыбнулась Алексу и указала на свободное место рядом с ней. Алекс улыбнулся в ответ, присаживаясь на диван.
Транквилити игриво шлепнула его по руке и зачирикала в самой очаровательной манере.
Алекс оставался неподвижен. Он даже не мог сказать, почему на него нашло это оцепенение. Проведя четыре года на полуострове, ему следовало бы научиться что-нибудь чувствовать. Он так мечтал о возвращении к цивилизованной жизни, в светское общество дам, одетых в изящные наряды. Однако реальность поразила его своей скукой. Его вновь охватило нетерпение. Он получил задание — его мало интересовали причуды высшего света. Четыре года сражений, подчинения приказам и чувству долга совершенно изменили его, и теперь он хотел только выполнять порученное ему дело.
Он посмотрел в дальний угол комнаты, где сидела в одиночестве Честити. Впрочем, не совсем в одиночестве. Возле нее расположился пастор, его тихий храп тонул в звуках музыки.
К дивану мелкими шажками подошел Рубин Оксуорт и произнес:
— Мисс Транквилити, я надеюсь, вы окажете нам честь и исполните одну-две мелодии, — и, обращаясь к Алексу, добавил: — у нее изумительный голос. Любой может сойти с ума от ее голоса.
— О, мистер Оксуорт, вы заставляете меня краснеть.
Алекс перевел взгляд с лица юной девушки на потрепанную физиономию Оксуорта. Тот был в два раза старше ее и, по-видимому, уже несколько пьян.
С озорным блеском в глазах Алекс сказал:
— Я жду этого с нетерпением. Вы извините меня? — и с этими словами он поднялся, внутренне посмеиваясь над тем, как Оксуорт поспешно плюхнулся на освободившееся место рядом с Транквилити.
Алекс взглянул в ее лицо: то ли она вела ловкий флирт, то ли действительно была рада такой перестановке.
Оставшись наедине с самим собой, Алекс оглядел зал, с интересом рассматривая группы людей, и принялся наблюдать за Честити. Девушка отыскивала взглядом мать, смотрела на нее, затем скромно опускала глаза и продолжала рассматривать свои руки, сложенные на коленях. Эта процедура повторялась через регулярные промежутки времени.
Он приблизился к ней на несколько шагов и облокотился о доску холодного мраморного камина. Как ужасно и одиноко, наверное, быть старой девой и не пользоваться расположением матери. Неожиданно приступ болезненной симпатии сменился удивлением. Крошка вовсе не умирала от одиночества и скромности, она… читала! О, было бы жаль упускать такую возможность и не подразнить ее.
Он направился к дивану, делая вид, что рассматривает живопись на стене, и краешком глаза наблюдая за Честити. Заметив его, та принялась украдкой поправлять свои юбки.
Алекс опустился на стоящий рядом стул, коснувшись своим коленом ее ноги. Честити отодвинулась, но ее движению помешал спящий пастор, издавший особенно громкий свист. Алекс протянул руку, чтобы взять книгу с ее колен, но девушка неожиданно встала, и книга упала на пол с глухим стуком.
— Честити, пожалуйста, позови Петри, — раздался голос леди Хартфорд.
Алекс поразился, с какой ловкостью хозяйка нагнулась и подняла книгу. После чего наградила свою старшую дочь особенно уничижительным взглядом.
— Благодарю вас, миледи, — произнес Алекс, протягивая руку за книгой. — Я взял ее в библиотеке и спрашивал мисс Честити, читала ли она ее.