Глава 9. «Так говорят датчане»
Система фокусировки на результате как никогда нужна при стрессовых ситуациях. Когда в моментальные промежутки времени нужно принять какое бы то ни было решение. И я не говорю об истинности и абсолютной правде этого решения или решении в чрезвычайно стрессовых ситуациях. Но когда в обыденности наступает момент принятия решения, как никогда важно за считанные секунды его принять. Принять то решение, которое будет вести тебя к целям, которые поставил себе ты сам.
Одна из уловок по достижению как можно больших целей в как можно меньший короткий срок есть дедлайн. И не даром сказано, что постановка дедлайна приводит к выполнению поставленной задачи в два или полтора временных отрезка более длительных, чем сам дедлайн. И этим надо смело пользоваться! Стоит задача: написать 1667 слов в день, а уже полдень и ты не написал ни слова. Меняй, смело меняй задачу. Ставь 5000 слов за сегодня. И ты прозреешь, когда увидишь, насколько человеческие возможности безграничны. Тогда выходит, чтобы ко времени выполнить любую долгосрочную цель, необходимо разделить ее на краткосрочные, завышенные в два или три раза.
Дания сильна своей скромностью. Здесь не найти человека, который выставляет свои имения напоказ. Копенгаген-город морской порт, и в Дании вовсе не отыскать места, далекого по своему расположению от моря. В воздухе стоит крик чаек, веет солью, почти как на Идэне. Пожалуй, чуть чуть теплее, чем там, да и только. Копенгаген-город детей. Лишь запарковав «Молодость» в одном из многочисленных каналов города, сотрудничая с другими лодками, своими бортами касаясь их бортов, Владимир почувствовал запах детства. И так могли пахнуть лишь две вещи: те самые булочки с корицей, что стали так горячо любимы Влади с момента его последнего пребывания в Копенгагене (то есть лет с шестнадцати), и вторая, не менее значимая вещь-запах свободы, о которой Владимир говорил, касаясь борта домика на воде, припаркованного в том же канале рядом. Запах свободы-так пахли эти борта. И Копенгаген-город детства даже больше не потому, что дети здесь встречаются на каждом шагу, перевозимые их папами на велосипедах, по трое-четверо сразу, а скорее потому, что даже папы, вдыхая этот морской запах детства, вскоре тоже становятся детьми.
Детство-прекрасная, чистая пора. Если бы детство было каким-то определенным местом, которое к тому же надо самому выбирать, я бы не мешкая выбрал ярмарку. Простую рождественскую ярмарку в Москве или Кельне, в Праге или Твери, на которой каждый крендель и каждый калач продается под ликом честности и неподдельного торжества, пропитанного запахом детства. И все вокруг засияет.
Честность-вот главный символ детства. Где бы еще вы видели такую неподдельную остроту чувств, как у маленького мальчика, который потерялся в магазине игрушек? И да, этим мальчик был я. Однажды, в три, в четыре, а может и больше-в пять, пять с половиной моих годиков, родители повели меня в «Детский мир». Это такой магазин для детей у нас, в России. В детстве я очень любил машинки. Я их катал у себя дома по полу, днями напролет, и гудел, как паровоз, изображая шум двигателя. Я мог варьировать этот шум. Помню, было три основных вида, способа жужжания: Сквозь зубы, как бы издавая звук «ж», только выходил больше не «ж», а «жу», или «жи». Второй способ-через звук «з». Надо было положить язык под нижние зубы и придавить его верхними, силясь при этом произнести звук «з». Но больше всего я любил пофырчать, как ежик. Это, как вы уже догадались, был третий способ моего жужжания. Когда я фырчал, со стороны это выглядело немного странно. Слюнки летели во все стороны, но какая разница четырехлетнему мальчику до того, как на него глядят, если ему весело? Или он потерялся. Вот и тогда, обойдя прилавок кругом, и не найдя ни папы, ни мамы, я почувствовал долю страха и какой-то повышенный уровень восприятия реальности, к тому же великую, доселе мне неизвестную силу в ногах. Казалось, я могу пару раз обежать экватор, а после подпрыгнуть до Луны с восторженным криком: «Мама»!. Возможно, именно это истинное, честное до глубины души состояние принимают животные, когда им угрожает опасность. Пора бы и взрослым научиться чувствовать честно, как дети. Ведь страх потерять близких есть у всех, как и любой другой страх, но не проявляют его почему-то лишь взрослые. «И почему?»-спрашивал Кристиан, когда Илья закончил ему говорить примерно о такой же истории, случившейся с ним пару десятков лет назад. Да… Жизнь-странная, но сплошь интригующая, затягивающая в свою трясину штука.
«Что такое свобода?»-спрашивали путники у датчан. И им отвечали: «Свобода, это когда ты качаешься на качелях, разгоняясь все дальше и дальше ввысь, а напротив тебя качается твой товарищ, и вам обоим лет по семь-восемь. И вдруг, с очередным толчком, неким твоим отталкиванием ногами от воздуха, ты замечаешь, что можешь докоснуться рукой до своего товарища. Уж больно вы разогнались. И вот, в твоей голове уже плывут картины того несбыточного, невзираемого, в котором ты ногой отталкиваешься от ноги товарища, вы вместе делаете сальто в воздухе, такой вот своеобразный кувырок, а после садитесь на перекладину и мирно болтаете ножками, как самовар, который болтает, болтает, и вот-вот уже закипит. И вы мерно болтаете вашими ножками, паря, или падая, как кусочки белого сахара, брошенного в вашу кружку заботливой мамой товарища, взявшейся вас отпаивать для согреву. А после ты уже лежишь в своей будто самделишной кроватке, деревянной, резной и уютной, и засыпаешь, взлетая только ввысь и ввысь, приземляясь и вновь раскачиваясь. Да… Такова свобода»,– О