отвечали добрые англичане. Ой, ну конечно, датчане. Впрочем, англичан в городе тоже вполне предостаточно. Туристический город. Морской порт, как никак. Ноябрь. Не лето, не зима, уже и не осень. Но не только ребенок способен видеть слона в шляпе, как писал Антуан-Де сент Экзюпери и говорил его устами маленький принц. Гирлянды, развешанные на окнах какой-нибудь забегаловки могут любому человеку рассказать о том, что сейчас Новый год. И даже взрослый склонен поверить в это. Не каждый взрослый-ребенок. И не каждый ребенок-взрослый. А чтобы стать взрослым, следует научиться лишь быть ребенком. Поиграть, поводить хоровод, если того так просит елочка, что подошла к тебе и твоим детям на улице. Увидеть, в конце концов, этот самый Новый год в окнах забегаловки. Так говорят датчане. И с каждым годом все больше и больше людей верят им. «Так говорит Заратустра»,-писал Ницше, «Так говорят датчане»,– пишу я.
«Бытие нищего доказывает бытие, возможность бытия богача. Бытие жизни-бытие смерти. То, что когда либо существовало, хоть и в одном уме человека, имеет под собой корни реальности. Все, что можно вообразить, можно и сделать. Человеческий мозг неограничен. Человеки-боги. Возможно все. Это и есть настоящая свобода»,-так говорят датчане. «Один смериброд, пожалуйста. С луком, зеленым перцем, паштетом ягненка, салатом, сыром моцареллой и ветчиной»,-так датчане тоже говорят.
И счастье есть лишь там, где есть ограничение. Самое большое и весёлое ограничение-жизнь. Именно потому жить нам так нравится. Ну скажите, какое бы было удовольствие, если бы вы знали, что матч не закончится, покуда ваша любимая футбольная команда не победит? Результат есть следствие ограничения и настоящая панацея от большинства слабостей человеческой жизни. Результат-вот главное различие между между матчем любимой команды и собственной командой дизайнеров, или пекарей, или учителей, да кого угодно! Смотря футбол с ограничениями, ты зависишь от краткосрочного результата-победы своей любимой команды. Ведь если она проиграет, удовольствия ты получишь мало, в отличие от своих краткосрочных целей, в которых поражения сделают тебя лишь сильнее. На рассвете небо самое черное. Путь перед финишной прямой тяжел. Порою, тяжелее всего. Не даром ведь на Руси говорят: делу-время, а потехе-час. А потому, выбрав цель, ты должен двигать ее перед собой, как бы тяжело тебе ни было. Потому что лишь двигая, ты исполняешь обещание, данное самому себе. Лишь двигая, ты по-настоящему честен. Будь добр, и тогда смысл жизни не преминет тебе себя показаться во всей красоте, во всей полноте своих намерений.
Путники отправились погулять по Ньюхавен, самой известной набережной старого города. На Идене тоже была подобная набережная, и ее Илья очень хотел повидать, но не успел, чересчур долго сушив свои вещи. И теперь он глазел на то великолепие, что открылось его взору из-за стола кафе на набережной, ловил глазами. А после-ртом, вкушая вместе с этим пряные ароматы десерта и местную томатную пасту, приготовленную отменно, как праздничный торт. Там и впрямь было, чего вкусить. Миллионы, мириады парусов различных пород и мастей, национальностей и возрастов, рассыпанных в гавани, как стаи пингвинов на южных сандвичевых островах или небо звезд в Москве, ночью, скажем, восьмого августа на даче, перед тем как вы непреднамеренно, голыми руками, подержали шипастого ежика. И не поранились. Вот столько было там парусов. Велосипедов, брошенных так, на честном слове, или прикрепленных к забору, было если не больше, то и не меньше. Столько же посетителей, заполонивших все тенты этой прекрасной набережной. И сотни, тысячи оттенков коричневого, чайного, кофейно-миндального и шоколадного, каштанового, покрывающих большинство крыш зданий набережной. Темно-красный, винный, в конце концов, цвет светлого и цвет земли. И это далеко не полный перечень примет этого старого города. Между прочим и девушки, в изобилии населяющие эти широты. С подкрашенными красной помады губами, светлыми, открытыми фисташковыми лицами аромата кофе и с обширными бюстами. Глядя на таких, невольно переносишься в средневековье, а еще лучше в 9-10 века, и чувствуешь себя неким викингом, грузно странствующим в лодке, и под мерное посапывание своих товарищей вспоминающим о той, одной, которую оставил на суше. Илья почему-то вспоминал о Хельге.