Минус одна, думаю я. Итак, сколько осталось?
Поверьте мне, час ожидания — это немало. Даже очень долго, если вы тупо сидите, курите в компании одного лишь маленького камушка и наблюдаете за домом через зеркало, пока шея не заболит.
В четверть девятого я вижу, как задергиваются занавески.
Ну, думаю, привет. Солнце еще не село. В следующие двадцать минут ничего не происходит.
Потом вижу: открывается дверь. Из дома выходят двое. На женщине опять та же большая старая шляпа. Расстояние довольно большое, и лица мужчины я не вижу, но у него длинные волосы. А еще отсюда видно, какие они оба, мать их, огромные. Не просто жирные, но и высокие. Да уж, семейка красавцев, что сказать.
Они какое-то время страдают херней на пороге, а потом идут по тротуару и сворачивают направо.
Бинго. Гребаное бинго. Хороший результат.
Я выжидаю пятнадцать минут. Достаточно времени, чтобы сесть на автобус или спуститься в метро, достаточно, чтобы убедиться, что они не вернутся за забытым кем-то телефоном или кошельком. А еще достаточно, чтобы солнце опустилось чуть ниже и на улице стало темнее, так что я не буду особо выделяться.
Потом я выхожу из фургона и иду к дому. Первым делом я иду по дорожке к главному входу и коротко звоню в звонок. Да, я видел только троих, но кто знает, сколько их там всего. Может, еще один ребенок или кто-нибудь из стариков. Тишина.
Я обхожу дом сбоку, так же, как мы делали в прошлый раз. Приходится потесниться, пробираясь мимо трех старых мусорных контейнеров. Хрен знает, что там внутри, но вонь ужасная. С другой стороны дома находится вторая дверь. В прошлый раз она была не заперта, но второй раз я на такую удачу не рассчитываю. Это уж точно не повторится после того, как их обокрали. Я дергаю за ручку — конечно же, дверь не поддается.
Так что я припадаю к стеклянной вставке в двери и вглядываюсь сквозь пыльные окошки. Иногда люди, в дом к которым влезли воры, ставят после этого сигнализацию. Ворота на запор, так сказать. Вот почему надо быть осторожным, если в первый раз находишь в доме ключи и собираешься вернуться спустя пару недель. Проводов я не вижу.
Я достаю из кармана старую футболку и обматываю вокруг запястья. Один быстрый удар.
Шумно, конечно, получилось. Но в Лондоне всегда шумно. Я жду, не загорится ли где свет. Я еще могу смыться отсюда и уехать буквально за секунды.
Ничего не происходит. Ни света. Ни криков: «Ой!»
Я просовываю руку в окно и — вы, блин, не поверите: они оставили ключи в замке. Обожаю людей, серьезно. Они такие тупые. Спустя две секунды я уже внутри.
А вот и причина, почему я хотел взять с собой База. Он не слишком умен, но хорошо запоминает места. Он бы точно вспомнил, где мы что нашли. Я же понятия не имею, но действую интуитивно.
Вот бюро с пустыми ящиками. Тут я нашел свой камень. Ладно, Баз его нашел, разумеется. Но теперь он мой.
Я иду через всю кухню, особо не приглядываясь. В прошлый раз мы тут хорошо поработали. В гостиной горит верхний свет, и я вижу, что тут еще больший беспорядок, чем был тогда. Диван завален всяким дерьмом. Старые книги, шмотки. Большая старая карта. Вообще-то, на вид даже очень старая, так что я мысленно ставлю заметку: захватить ее перед уходом. Может, клиент поляка заинтересуется и ею тоже.
Я останавливаюсь перед бюро. Сердце колотится, как гребаный отбойный молоток. Отчасти из-за того, что я пришел один. Но в основном оттого, что я очень, очень хочу найти что-нибудь. Я хочу найти драгоценности. Но еще сильнее мне хочется найти еще один такой камень.
Я обшариваю ящики. Один за другим. Методично. Вытаскиваю все наружу и внимательно рассматриваю. Ничего. Это приводит меня в ярость, я весь на нервах. Я же знал, что тут может не оказаться больше ничего подобного. Но теперь мне становится страшновато.
В конце я берусь за ящик, который, как я знаю, пуст, и выдвигаю его. Внутри по-прежнему ничего. Я уже собираюсь снова его захлопнуть, как вдруг кое-что замечаю. Запах. Я оглядываюсь по сторонам, но сперва не могу понять, откуда он идет. Может, думаю, тарелка с какой-нибудь старой едой завалялась где-то под кучами книг. Потом я понимаю, что запах исходит из ящика. Не знаю, как его описать, но он явно там. Не сильный, но…
И тут до меня, кажется, доходит. Это воздух. Другой воздух. Не похожий на лондонский. Пахнет как бы… морем. Морской воздух, как будто сидишь на набережной какого-то паршивого прибрежного городишки, такого, куда никто особо не приезжает, а если и приезжает, то никому не посоветует. Маленький такой городок или деревня со старыми каменными домами, мощенными булыжником улицами и соломенными крышами. Место, полное теней; может, огромная старая заброшенная фабрика или что-то типа того, глядящая на город с холма; место, где темными вечерами на узких улицах и аллеях раздаются странные шаги, а когда ночью крикнет птица, звук получается растянутый, сдавленный, с эхом, словно отражается от предметов, которых ты не видишь.