Упомянутые упаковки с порошком фрау Эрне Зондермайер навязал именно герр доктор Кевин Хольцберг, который, едва въехав, стал представлять отдел сбыта фирмы «XIР»… С большим размахом, по его собственному выражению. Фрау Зондермайер взяла 500 упаковок, расплатившись наличными. Уже тогда это вызвало недоумение у герра Зондермайера, вскоре сменившееся раздражением, но Хольцберг обрушил на фрау Зондермайер целый шквал аргументов, к которым обычно прибегают торговцы, и смог убедить не только ее, но и ее супруга, более того, последний даже проникся к такой системе сбыта чуть ли не уважением. А система состояла в следующем: Зондермайеры, приобретая упаковку порошка за 4 марки, должны были партиями по сотне упаковок сбыть розничным торговцам за 8 марок, а те, в свою очередь, по 9 марок еще кому-нибудь и так далее…
– Снежный ком, – вставила хозяйка дома.
– Он самый, – согласился герр земельный прокурор.
– А это не противозаконно? – осведомился герр Гальцинг.
– Разумеется, противозаконно, – спокойно ответствовал земельный прокурор доктор Ф. – Но это было еще и детской забавой. Таким образом Зондермайерам удалось все же избавиться от шести штук упаковок, остальные же 494 по-прежнему покоились в спальне – под кроватью, на полу, по углам, на столиках, ими были забиты шкафы, полки, словом, «XIP» был везде, где можно и где нельзя. Эти упаковки, как нетрудно понять, служили источником вечных распрей. Кроме того, как установил герр Зондермайер, подобный стиральный порошок, а может, собачий или кошачий корм можно было приобрести в супермаркете на Гогенцоллернштрассе за те же 4 марки упаковка.
– Таким образом, – вмешался профессор Момзен, – собачий корм, став яблоком раздора, послужил причиной того, что Зондермайер однажды порешил свою супругу.
– Никоим образом, – разуверил его герр земельный прокурор доктор Ф. – Все куда хуже. Во время ссоры, о которой я упомянул в начале моего рассказа, упреки как раз были адресованы самому герру домоправителю Зондермайеру, а не исходили от него. Не знаю, помните ли вы, уважаемые друзья, акции некой фирмы под названием «IOS»?
– Еще бы не помнить! – сказал герр Гальцинг. – Речь шла об инвестиционном фонде, на самом же деле просто-напросто о бумажках, которые сбывала братия мошенников под предводительством некоего Берни Корнфилда, заработавшая на этом миллионы.
– Тоже снежный ком, – вставил замечание герр Канманн. – Прибыль, получаемая на ничего не стоящих акциях.
– В 1970 году этот инвестиционный фонд лопнул, – уточнил герр Гальцинг.
– Моя история произошла раньше, – пояснил земельный прокурор д-р Ф., – тогда, когда еще очень и очень многие свято верили в фонд американца Берни Корнфилда. И доктор Кевин Хольцберг тоже нацелился превратить вырученные от продажи порошка средства в акции «IOS» и, трудно в это поверить, но ведь глупость людская безмерна, сумел убедить и Зондермайеров, что, приобретя у него акции «IOS», они смогут возместить потери, понесенные ими от приобретения партии стирального порошка. Из чистой любезности он, Хольцберг, идет на это, поскольку-де чувствует свою вину за убытки Зондермайеров, а посему предлагает по божеской цене приобрести у него акции «IOS». С весьма и весьма значительной скидкой. У других, мол, только слюнки потекут…
Слюнки потекли и у Зондермайеров, они воспользовались ими по назначению – отслюнить Хольцбергу купюры из полученного ими под зверские проценты банковского кредита и ссуженные друзьями. За это Кевин Хольцберг вручил им акции «IOS», которыми некоторое время спустя они для красоты обклеили остававшиеся у них упаковки «XIP», что, несомненно, улучшило цветовую гамму пакетов с порошком, поскольку акции «IOS» были напечатаны на изумительной бледно-зеленой бумаге, что, вне всякого сомнения, было главным и единственным их достоинством.
Ссора, с которой я начал рассказ, переросла в скандал, однако к смертоубийству не привела, разве что к нескольким оплеухам, которыми наградил свою благоверную герр Зондермайер, ибо, как он выяснил, сто марок из денег, выданных им на хозяйство, бесследно исчезли. Домоправитель тут же вооружился этим фактом для атаки на супругу, обвинив ее в бездарной неэкономности. Подвергнув пересчету покоившуюся в выдвижном ящике кухонного буфета наличность и недосчитавшись ста марок, герр Зондермайер тут же наградил фрау Зондермайер парой увесистых пощечин. Эта самая сотня дискретно перекочевала в карман обаятельного герра доктора Кевина Хольцберга в порядке ссуды физическому лицу.