Спустя довольно долгое время доктор Джуниус пригласил их в вестибюль:
— Все в порядке, джентльмены!
Трое мужчин поспешили воспользоваться его приглашением.
Бонни сидела перед камином, потягивая из чашки кофе. Щеки ее приобрели более или менее нормальный цвет, и хотя под глазами оставались темные свинцовые круги, смотрели они вполне осмысленно.
Она протянула Бутчеру руку и прошептала:
— Извини, что я наделала вам столько хлопот, Бутч!
— Не говори глупостей, — строго ответил Бутч. — Пей лучше свой кофе!
Не поворачивая головы, она проговорила:
— Тай… Мне так трудно сказать это… Мне так жаль…
— Меня? — засмеялся Тай, и доктор Джуниус вздрогнул и с испугом посмотрел на него. — Мне тоже жаль. Тебя. Отца. Твою маму. Весь этот Богом проклятый мир!
Он прервал смех на самой высокой ноте и рухнул плашмя на коврик перед камином у ног Бонни, закрыв лицо руками.
Бонни молча глядела на него. Нижняя губа ее начала дрожать. Не глядя, она на ощупь отставила чашку с кофе.
— Послушайте, не надо… — жалобно начал Бутчер.
— Оставьте их в покое, — прошептал доктор Джуниус. — В сущности, им ничего не нужно, только дать возможность нервному потрясению и истерии пройти естественным путем. Пусть она как следует выплачется, а парень сам отлично справится с собой.
Бонни тихо плакала, закрыв лицо руками, а Тай молча лежал ничком перед камином. Чудо-мальчик пробормотал проклятье и принялся мерить комнату шагами, отбрасывая на стены черные эпилептические тени.
— Я опять спрашиваю, — сказал Эллери. — Доктор Джуниус, где, черт побери, находится Толленд Стьюарт?
— Полагаю, вам покажется это странным. — Руки доктора заметно дрожали, и Эллери пришло в голову, что предубеждение Толленда Стьюарта против алкоголя причиняло немалые трудности его врачу. — Он наверху, забаррикадировался.
— Что такое?
На лице доктора Джуниуса появилась виноватая улыбка:
— О, нет, он полностью в своем уме!
— Но он должен был слышать, как приземлился наш самолет. Неужели у него отсутствует даже нормальное любопытство?
— Мистер Стьюарт… необычный субъект. Он столько лет вынашивал зло на все человечество, что не терпит даже вида людей. К тому же, он ипохондрик. И имеет много других странностей. Полагаю, вы обратите внимание на отсутствие здесь центрального отопления? Так вот, у него теория, что пар — тепло, созданное при помощи пара, — высушивает у человека легкие. Подобные теории имеются у него почти обо всем.
— Очень интересно, — сказал Эллери, — но что тут общего с тем, что родная внучка впервые за много лет навестила его здесь? И у него хватает совести не спуститься вниз и не поздороваться с нею?
— Мистер Квин, — сказал доктор Джуниус, обнажая в невеселой улыбке фальшивые зубы, — если бы вы знали мистера Толленда Стьюарта так, как я, то вы не удивлялись бы его странностям и капризам. — Улыбка превратилась в жалобную гримасу. — Когда он вернулся сегодня перед вечером со своей проклятой вечной охоты на кроликов и я сообщил ему о вашем звонке и о том, что его дочь Блайт, по всей видимости, похищена в день свадьбы, он заперся в своей комнате наверху и пригрозил мне увольнением, если я посмею его побеспокоить. Он, видите ли, не переносит волнений!
— В самом деле?
— Толленд Стьюарт здоровее любого из своих сверстников, — язвительно произнес доктор. — Черт бы побрал его ипохондрию! Мне приходится прятать свою выпивку и кофе по всем укромным углам, уходить в лес, чтобы покурить, и готовить себе мясную пищу, пока он уходит на охоту. Он просто хитрый, скаредный и зловредный старый маньяк, а почему я похоронил себя здесь вместе с ним — выше моего понимания!
Казалось, доктор сам испугался своей чересчур эмоциональной вспышки; он побледнел и смущенно умолк.
— И все же, не кажется ли вам, что в данном случае можно сделать исключение? Ведь, в конце концов, не каждый же день у человека погибает дочь насильственной смертью!
— Вы хотите сказать, подняться по лестнице к его спальне, когда он строго-настрого запретил мне это?
— Вот именно.
Доктор Джуниус поднял руки над головой, словно капитулируя:
— Только не я, мистер Квин, только не я! Мне хочется сохранить свою шкуру в целости на те немногие годы, что мне еще осталось пожить!
— Фу, да он вас просто пугает!
— Что ж, можете попытаться, если не боитесь получить заряд утиной дроби. Он постоянно держит заряженное ружье возле кровати.