— Тогда почему? — настаивал Тай. — Почему? Или убийца просто сумасшедший?
— Садись, Тай, — устало проговорил Чудо-мальчик.
— Погодите! — сказал Тай. — А не мог это быть несчастный случай? Я имею в виду, что задумали убить только одного, а другой стал жертвой неожиданного совпадения?
— Поскольку вы подняли этот вопрос, — вмешался Эллери, — давайте обсудим его систематически.
— Что вы имеете в виду?
— То, что мотивы являются краеугольным камнем в этом деле.
— Вот как? — прищурился инспектор. — И почему же?
— А потому, что они на первый взгляд совершенно отсутствуют!
Глюке нахмурился, размышляя над услышанным. Тай неожиданно сел и закурил сигарету. Он не сводил глаз с лица Эллери.
— Продолжайте. У вас имеются какие-то соображения по поводу случившегося.
— Он у нас немножко сумасброд, — проворчал инспектор, — но должен признать, что у него в черепушке имеется кое-что еще, кроме опилок.
— Вот послушайте, — сказал Эллери, опираясь локтем о колено. — Начнем с самого начала. Верно ли, Тай, что ваш отец не пил ничего, кроме коктейля «сайдкар»?
— Ну, еще коньяк. Он любил коньяк.
— Да, да, конечно. Ведь «сайдкар» это тот же коньяк с куантро и каплей лимонного сока. А что касается твоей матери, Бонни, то она, кажется, особенно любила сухое мартини?
— Да.
— Помнится, она однажды с пренебрежением отозвалась о «сайдкаре». Значит ли это, что она его не любила?
— Терпеть не могла.
— А отец не выносил мартини, — проворчал Тай. — И что же из этого следует?
— А вот что. Некто — очевидно, убийца; едва ли в данном случае мы имеем дело с совпадением; точно рассчитанный способ убийства нс оставляет в этом сомнения, — так вот, некто посылает Джеку и Блайт на дорожку корзинку с двумя термосами, и что же мы видим? В одном — литр «сайдкара», а в другом — такое же количество мартини.
— Если ты хочешь сказать, — вмешался Бутч, нахмурясь, — что посылая термосы, убийца тем самым выдал свое интимное знакомство со вкусами Джека и Блайт, то боюсь, Эллери, что ты далеко не уйдешь. Все в Голливуде знали, что Блайт любит мартини, а Джек — «сайдкар».
Физиономия инспектора Глюке выражала явное удовольствие.
Однако Эллери в ответ лишь улыбнулся:
— Я не это имел в виду. Я высказываю аргументы против теории Тая о случайности, чтобы доказать ее несостоятельность и больше к ней не возвращаться, -поскольку в ней кроется логическое противоречие. Ибо если признать бесспорным, что даритель корзинки знал об особой приверженности Блайт к мартини, а Джека к «сайдкару», то зарядив оба термоса с божественными напитками смертельной дозой морфия, он явно стремился к тому, чтобы оба пьющих были отравлены. Если бы он намеревался убить только Блайт, он бы отравил один лишь термос с мартини. То же самое и с Джеком, если бы он был избран единственной жертвой… — Он тяжело вздохнул. — Боюсь, здесь просто нет другой альтернативы. Ни ваш отец, Тай, ни ваша мать, Бонни, не должны были выйти живыми из этого самолета. Мы имеем дело с двойным предумышленным убийством.
— И к чему же приводят все ваши рассуждения? — насупился Глюке.
— Могу лишь с абсолютной уверенностью утверждать, что не знаю. На этой стадии игры такое редко бывает.
— Мне показалось, — кратко заметил Чудо-мальчик, — ты начал что-то говорить о мотивах?
— А, вот ты о чем, — пожал плечами Эллери. — если признать, что в смерти обоих фигурирует один и тот же мотив, что кажется наиболее вероятным, то дело становится еще более запутанным.
— Но что же это могло быть? — воскликнула Бонни. — Мама никогда в жизни даже мухи не обидела!
Эллери не ответил. Он смотрел в окно кабины на клубящуюся темноту снаружи.
— Мисс Стьюарт, ваш отец жив? — неожиданно спросил инспектор.
— Он умер, когда я была девочкой.
— Ваша мать не выходила замуж вторично?
— Нет.
— А какие-нибудь… — Инспектор заколебался, но в конце концов задал деликатный вопрос: — Были ли у нее какие-нибудь романтические привязанности?
— У мамы? — засмеялась Бонни. — Не мелите чепухи. — И она сердито отвернулась.
— А как насчет вашего отца, Ройл. Ваша мать также умерла, верно?
— Да.
— Ну-с, в общем, из всего того, что я слышал, — сказал инспектор, прочищая горло, — ваш отец вроде был большой любитель женщин. Не могла ли некая дама возненавидеть… посчитать, будто у нее есть основания возненавидеть Джека Ройла после известия о его женитьбе на Блайт Стьюарт?
— Откуда я знаю? Я же не был отцовской сиделкой.