«Значит, им еще ничего не известно», — подумал Эллери. Он усмехнулся:
— Какое совпадение! Я здесь по тому же поводу!
— Вы и инспектор Глюке, — хихикнул маленький толстый хозяин игорного дома. — Ох уж эти мне сыщики! Только он был здесь в понедельник.
— Мне на это наплевать, — прорычал Тай. — Вы подтверждаете, что отец задолжал вам сто десять тысяч долларов?
— Конечно, подтверждаю. Потому что это святая правда.
— Тогда почему его расписки были обнаружены в его кармане?
— Потому что, — безмятежно отпарировал Алессандро, — он расплатился.
— Расплатился, вот как? И когда?
— В четверг четырнадцатого — ровно неделю тому назад.
— И чем же?
— Добротной устойчивой американской валютой. Тысячедолларовыми бумажками.
— Вы лжец!
Человек по имени Джо нахмурился. Но Алессандро рассмеялся.
— Я немало перетерпел от вас, — дружелюбно проговорил он, — от вас и вам подобных, улавливаете? Я мог бы приказать Джо прямо сейчас вздуть вас за такие шуточки, Дойл. Но вы только недавно потеряли своего старика, и поэтому, возможно, немного возбуждены.
— Вы со своими гориллами меня не запугаете!
— Так вы полагаете, будто я каким-то образом связан с этими убийствами? — рявкнул Алессандро. — Предупреждаю вас, Ройл, выбросьте подобную дурь из головы! У меня здесь чистый, легальный бизнес, и неплохая репутация в городе!
Бонни затаила дыхание. Но тут же глаза ее блеснули, и она выхватила из сумочки конверт, швырнув его на стол:
— Может быть, вы сумеете объяснить вот это?
Изумленный Эллери, вытаращив глаза, смотрел, как
Алессандро достал из конверта игральную карту с синей оборотной стороной и уставился на нее. Одно из таинственных загадочных посланий! Эллери в душе простонал от досады. Он совсем забыл про них! Нет, он явно стареет!
Алессандро пожал плечами:
— Да, карта из клуба. Ну и что?
— А это, — заявил Тай, — мы как раз и собираемся выяснить!
Хозяин игорного заведения покачал головой:
— Пустой номер! Карты могут оказаться у любого. Мы сотнями расходуем их здесь каждую неделю и раздаем дюжины колод в качестве сувениров.
— Полагаю, — поспешно вмешался Эллери, — что Алессандро прав. Мы здесь ничего не узнаем. Пошли отсюда!
Он почти насильно повел их перед собой к выходу прежде, чем они успели выразить протест, и как только все очутились в родстере Бонни, тут же потребовал:
— Бонни, дайте мне конверт!
Бонни вручила ему письмо. Он внимательно осмотрел его и сунул себе в карман.
— Эй, верните мне конверт! Он мне нужен, — заявила Бонни. — Это важная улика!
— О чем вы догадались куда быстрее меня, — сказал Эллери. — Я сохраню конверт, если вы не возражаете — вместе с остальными, которые благодаря стечению обстоятельств оказались у меня. О, какой же я идиот!
Бонни едва не переехала русскую овчарку, выбежавшую на дорогу.
— Вы! — закричала она. — Так, значит, вы…
— Да-да, — нетерпеливо подтвердил Эллери. — Полагаю, меня следует покрепче обругать за всю мою забывчивость! В студию «Маша», Бонни, пожалуйста!
Тай, который почти не прислушивался, пробормотал:
— Он лжет!
— Что такое?
— Алессандро. У нас есть только его голословные уверения, будто долги по расписках погашены. Предположим, отец отказался платить, или — что более вероятно, — объяснил, почему он просто не в состоянии наскрести такую крупную сумму. Так для Алессандро было бы просто наслаждением поручить одному из своих головорезов сыграть роль подставного пилота и после убийства отца и Блайт сунуть ему в карман порванные расписки!
— Но почему, Тай? — нахмурилась Бонни.
— Потому что он знал, что в любом случае никогда больше не увидит этих денег. И зная это, жаждал расплаты. А порванные расписки в кармане мертвого отца явятся для полиции свидетельством того, что долга уплачены, и таким образом исключат у них любые подозрения относительно Алессандро.
— Немного чересчур замысловато, — заметил Эллери, — однако вполне допустимо.
— Но даже если и так, — возразила Бонни, — при чем здесь мама? Неужели ты не видишь, Тай, что этот вопрос переворачивает все вверх ногами? Зачем было убивать маму?
— Не знаю, — упрямо ответил Тай. — Я знаю только одно: у отца не было таких денег, и достать он их не мог ниоткуда.
— Кстати, — как бы между прочим проронил Эллери, — известно ли вам, ребята, что Пола Пэрис в сегодняшней колонке намекает, будто вы окончательно помирились?