— Я увидела вас еще раньше, конечно, — продолжала она. — Вас вообще просто невозможно не заметить, Шелл…
Я просиял снова. Но потом подумал: «хорошо ли это?»
— Тут вокруг меня крутился один тип, и я опасаюсь, что он следит за мной. Когда он ушел, я воспользовалась этим, чтобы встретиться с вами. А тут этот… этот ужасный субъект… — Она подняла на меня глаза. — Почему ему хотелось, чтобы вы ушли?
— Не знаю, я думаю, что, может быть, вы смогли бы объяснить мне это.
Она покачала головой.
— Я не имею ни малейшего понятия, кто он такой.
— Мисс Эмерсон…
— Эллен.
— Эллен, было бы неплохо, если бы вы в общих чертах описали мне суть дела. В чем должна заключаться моя помощь?
— Я очень беспокоюсь о Крейге, о Крейге Велдене. Он мой брат.
Это меня озадачило. У братьев и сестер обычно одинаковые фамилии, если, конечно, сестра не замужем.
— Мисс Эмерсон… — сказал я. — Или мне следует называть вас миссис Эмерсон?
— Мисс. Крейг действительно мой брат, но только наполовину. Он значительно старше меня. У нас одна мать, но она разошлась с его отцом задолго до того, как вышла замуж за моего, и родилась я. Ясно?
— Вполне. И обнадеживающе.
Она снова улыбнулась, затем лицо ее сделалось печальным.
— Тем не менее, мы с ним всегда были хорошими друзьями, а теперь с ним происходит нечто ужасное. Я не знаю, что именно, но только он боится, что его убьют…
Я оставил это заявление немного повисеть в воздухе, а затем спросил:
— А откуда вам это известно?
— Он сказал мне. О, он не сказал мне этого прямо. Он не сказал «если его убьют», понимаете? Он боится, и его нервы в ужасном состоянии. И с каждым днем все хуже и хуже.
— И кого он подозревает в намерении его убить? И почему?
— Не знаю. Я… — она неожиданно умолкла, быстро повернулась к поручням и наклонилась над темной водой. Тут и я услыхал шаги, приближающиеся к нам по палубе. Какая-то парочка, покинув танцевальную площадку, уединилась за переборкой в начале коридора. Я не знаю, что они там делали, только девица все время громко хихикала.
— Нам не удастся продолжить наш разговор здесь, — тихо сказала Эллен. — Впрочем, я хотела всего лишь познакомиться с вами, так сказать, наглядно.
Помолчав, она взглянула на часы.
— Сейчас без двадцати двенадцать. В полночь мистер Госс организует развлекательную программу на танцплощадке. Группа гавайцев с Островов. Так что все будут там, и, пожалуй, это будет самым подходящим временем для нас, чтобы побеседовать. Согласны?
— Конечно. А кто такой мистер Госс?
— Он наш гостеприимный хозяин, владелец «Сринагара». И он один из тех, с кем связан Крейг…
— Узами дружбы? Или наоборот?
— О, ничего подобного! — прервала она. — Насколько мне известно, они с Крейгом приятели… Однако мне надо уходить. В полночь я буду в каюте номер семь. Это на нижней палубе по штирборту. Встретимся там, ладно?
— О'кей! Я приду.
— Я, естественно, не очень многое смогу добавить к тому, что уже сказано, Шелл, но там, в каюте, нас, по крайней мере, не будут прерывать.
Она повернулась, чтобы уйти, но вдруг, словно что-то вспомнив, остановилась и, лукаво посмотрев мне в глаза, спросила:
— Между прочим, что вы в самом деле собирались делать с этим купальником Банни?
— Э?.. — Мне показалось, будто все холодные моря земного шара хлынули на меня, и я потонул в ледяном океане конфуза: — Банни? Купальник?
Тусклый свет искорками отражался в ее чуть прищуренных насмешливых глазах и бликами играл на ее гладких щеках. Я почувствовал, что катастрофически краснею.
— О… Это… — протянул я, не зная, что сказать, и с ужасом ловя себя на том, что стараюсь спрятать купальник за спину. Наконец Эллен сжалилась надо мной.
— Значит, до полуночи? — сказала она со странной улыбкой на губах и ушла, оставив меня одного выкарабкиваться из полушокового состояния.
Я молча стоял, глядя ей вслед, пока угол палубной настройки не скрыл от меня стройную фигуру мисс Эмерсон. Тогда я повернулся и опрометью бросился в противоположном направлении. Когда я достиг своего прежнего места на носу и перегнулся через поручни, свет в каюте уже не горел и на какой-то ужасный миг мне показалось, что я не вижу внизу ничего, кроме черной воды.
— Эй! — окликнул я. — Где вы? Отзовитесь! Хелло!
— Что вы так долго?! — это был тот самый чистый и ясный голос без бульканья и фырканья, словно его владелице не пришлось все это время быть в воде. — Я думала, что вы уже никогда не придете!
— Ну вот я и вернулся! Я здесь…
Наконец я увидел среди волн смутно белеющий силуэт ее фигуры, выплывающей откуда-то справа, из-под самого форштевня. Остановившись подо мной, она сказала:
— Ладно, я вас прощаю!
— Очень хорошо! Я рад, что вы не утонули… и все такое…
— Вы нашли мой бикини?
— Да, вот он…
— Знаете, все это так глупо! Когда вы убежали, я пыталась вас окликнуть, но вы, наверное, меня не слышали. Передать мне бикини вы не сможете, а если вы его просто бросите, а я его не поймаю, то он утонет. Я тогда окажусь в веселом положении…
— Мы оба окажемся в веселом положении…
— Так что вам придется спустить мне трап.
— Спустить… что?
— Ну, такую лестницу из веревок с деревянными поперечинами. Вы видели их? Тут одна висела на корме, я по ней и спустилась в воду, но теперь ее нет. Я проплыла вокруг яхты и не видела ее. Там есть причальный мостик, где катер высаживает своих пассажиров, но он расположен как раз у самой танцевальной площадки, и я вряд ли смогу подняться туда в таком виде, верно?
— Я бы не советовал. Особенно принимая во внимание характер их танцев!
— Так что спустите мне трап. Нет ли его где-нибудь поблизости от вас?
— Минуточку!
Я пробежал вправо и влево вдоль поручней, пригнувшись и внимательно вглядываясь в темную палубу. Я глядел во все места сразу, но нигде не было ничего похожего на трап. Не было даже простой веревки.
Я вернулся к своему месту у поручней.
— Послушайте, нам дьявольски не везет! — крикнул я вниз. — Трапа нигде не видно. Мне придется покинуть вас и поискать где-нибудь в другом месте.
— Ага! Но только побыстрее, ладно?
— В два счета! А вы не… утоните или что-нибудь в этом роде…
Она снова рассмеялась своим звонким веселым смехом.
— Я могу плавать здесь хоть всю ночь! А если устану, могу опять уцепиться за якорную цепь, если захочу!
Якорная цепь. Она должна проходить где-то у самого форштевня.
— Так вот откуда вы появились, а?
— Ага. А когда я плыву к корме, я сажусь на винт.
— Вы… что…
— Сажусь на винт. Ну, на ту штуку, которая крутится и заставляет корабль двигаться.
— А-а!
«Наверное, мне самому следовало бы это сообразить», — подумал я. Мне вдруг показалось, что мы с этой маленькой голышкой давнишние и добрые друзья, по крайней мере, я так чувствовал. Мы беседовали с ней почти целый вечер, но я так и не мог представить себе, как она выглядит. По крайней мере, спереди. Я имел возможность познакомиться с ней только со спины, а какая бы она ни была привлекательная, это еще далеко не вся женщина, смею вас уверить, независимо от того, с какой точки зрения рассматривать этот вопрос.
— Послушайте, — сказал я. — Вы — Банни?
— Да. А как вы узнали?
— Я повстречался с парнем, который узнал ваш бикини.
— О, это, должно быть, Джо Наварро. Он мой партнер.
— В каком смысле партнер? — спросил я подозрительно.
— По выступлению. Мы выступаем в одном номере.
— Он что — плавает?
— Нет, мы танцуем. Я расскажу вам, когда выберусь наверх.
Я покосился на часы. 23.45. У меня оставалось пятнадцать минут. Только пятнадцать минут! Этого даже приблизительно не было достаточно для того, что я планировал.
— Я ушел! — крикнул я вторично в течение этой ночи и помчался на корму.
Мне лишь потом пришло в голову, что я вел себя в тот вечер, как экзальтированный мальчишка. Очевидно, виноват тут в значительной мере был, кроме всего прочего, и «бурбон» с содовой. Но это я сообразил потом, а сейчас ни о чем не думал, кроме проклятого веревочного трапа, который мои глаза тщетно искали по всей палубе яхты.