Сайрес сделал шаг вперед, солдаты попятились назад. Они медленно пятились и заползали на деревянную лестницу. И Сайрес рубанул мечом по деревянным помостам, которые были связаны с ней. Лестница, потерявшая эту обрубленную опору, затрещала. Но она выдержала. Не выдержали нервы у солдат, и они попрыгали вниз.
Карточка в кармане загудела, насчитывая новые значения.
- Хороший ход,- проговорил старик.
И Сайрес вдруг понял смысл слов, что он говорил. Он не успел об этом подумать. Небо вдруг затянулось какой-то странной серой дымкой. Все вокруг потемнело. И на город налетела песчаная буря.
На обратной стороне
Двадцать два
В одно мгновение вокруг стало темно. Странно, но за эти часы, что Сайрес находился в этом мире, по эту сторону Саги, он даже успел привыкнуть к этому странному, но относительно постоянному свету. Иногда свет был больше теплым от оранжевой звезды, иногда больше холодным, от преобладания синего светила. Непонятно было, как это происходило, но время здесь текло несколько иначе, нежели Сайрес привык его воспринимать. Как-то быстро. И ему казалось, что здесь он провел не меньше нескольких суток. А может, оно так и было на самом деле? Сколько раз он видел восход этих вышеупомянутых светил? И сколько всякой всячины он успел в свой мозг загрузить?! В былые времена столько информации он и за месяц не принимал!
Но раздумывать об этом была неслыханная роскошь. Ударная волна песчаной бури настигла их на стене, на самом верхнем бастионе. И ветер дул с такой силой, что чтобы сделать вдох, требовалось спрятать голову, и укрыться. Поток воздуха абсолютно сносил весь воздух, который хоть как-то мог попасть в ноздри, и принести кислород. Так что, при, казалось бы, обилии этого воздуха вокруг, который с силой и напором носился, в легкие залетать он не собирался. Да, и к тому же, он был весьма сдобрен мелким песком. Но даже, если не это обстоятельство, они со стариком торчали наверху. На самом обдуваемом месте. Даже те солдаты, которых Сайрес сбросил со стены своим, как теперь это выглядело, милосердным жестом, пребывали в более выгодных условиях. Хотя, возможно, и чувствовали себя побежденными и обиженными.
- Черти адовы!- воскликнул старик,- если мы сию секунду отсюда не уберемся, мы будем сдуты этим дьявольским пердежом. Сдуты и распластаны, где-то в поле далеко.
- Чего?- прокричал Сайрес.
Но старик продолжал говорить свое.
- Если мы будем годны на что-нибудь потом, так просто своими портками с чьим-то пугалом поделиться!
Сайрес и эту реплику не расслышал, он взял деда за руку, и стал пробовать хвататься за шатавшийся остаток деревянной опоры, ту самую, которую сам же, своим ударом разболтал. Но теперь она гуляла на ветру из стороны в сторону так, что за нее не то, чтобы ухватиться, ее едва можно было поймать.
- Ты только помни,- кричал ему уже в самое ухо старик,- это чтоб ты лишнего о себе не возомнил! Кольчуга тебя от ударов меча спасает. Но если тебя этот сквознячок сейчас подхватит, и о землю шмякнет, ты в ней будешь смотреться, как распрекраснейший пельмень. Ты это понимаешь?
Сайрес это понимал. Но ветер делал невозможное. Он усиливался. И времени ни на разговоры, ни на размышления, не было. Они оставались на стене одни. И весь городской народ, скорее всего, в этот момент на них во все глаза глядел. Ожидал, когда же эти колдуны с их стены слетят. И еще они, должно быть, сожалели, что самого момента триумфа не увидят, то есть смерти колдунов, если они слетят за стену. Они тогда даже не смогут их тела потом найти. Ведь буря же их и закопает.
Все это летело и кружилось в голове Кенворда. А он так и не придумал способа вниз спуститься. И чего же он дурак, своим же мечом опоры разрубил? Да, остатки просто теперь болтались. А основание их, как и самой земли, не было даже видно. И тут он вспомнил о людях в Тат Ун Хеш. О людях-птицах.
- Доверие! Доверие, черт возьми. Другого способа все равно нет!
- Чего?- прокричал старик,- о-а-а, ты чего?!
Сайрес дернул деда за руку, и прыгнул вниз сам.
Поток их тут же подхватил, и попытался закружить. Но Сайрес, как-то знал, как надо ему пояснить, что именно от него, потока требуется. Как этой бушующей стихии свои пожелания передать. И поток их плавно на самую землю опустил.
Спасение их было долгожданным, но слишком быстрым. А мгновения эйфории еще больше скоротечны. Такого исхода от них будто даже ожидали. Все оставшиеся воины из армии Харона их тут же обступили.