Таким образом, от коробочки строя солдат не осталось ничего. Половина лежала, половина убежала. А она насчитывала вначале солдат пятнадцать.
Солдаты, которые могли ходить, собрались в новый строй. Жители города в ужасе смотрели то на Сайреса, то на старика. Тот был в безопасности. Относительной, в которой можно пребывать в передышке среди боя.
И в этот момент, пока силы солдат перегруппировались, к ним на помощь пришло еще войско – охранники города определились с выбором, чью сторону они решили принять. Сайрес за это их, конечно не винил. Просто мог обиду предъявить. Они защищали благополучие города. А в этот момент он, Кенворд Сайрес, представлял собой, очевидно, на их взгляд ту еще угрозу.
Солдаты выступили вперед, и пошли строем по площади. А буря все гудела. И пока, до этого момента, она мимо города носилась, возможно, изредка заглядывая на веселье. Но вдруг прямо в город ворвалась. По площади закружились сначала маленькие торнадо, а затем они выросли до высоты стен. Они подпрыгивали, и тогда был виден их черный, хищный рот, который рыскал в поиске жертв.
И как только область притяжения попадал кто-то, он тут же в тени скрывался, и с диким воплем всасывался вверх. Торнадо разбили дружный строй солдат, и повергли все войско в бегство. А когда вся площадь опустела, рассеялась и буря, предоставив солнцам спокойно город освещать. Одному синему, что за горизонт в закат уходило, другому оранжевому, которое свой день только-только начинало.
На обратной стороне
Двадцать три
Площадь была пустая. А сам город выглядел так, словно вымер. А старик, наверное, целую минуту разглядывавший Сайреса, снова свою сокровенную фразу произнес:
- Везучий ты, сукин сын.
Кенворд не нашелся, что ответить. Потому продолжал стоять и разглядывать, как, теперь уже слабенький городской сквозняк гонял принесенную бурей пыль. Да, местным жителям ближайшее время будет здесь, чем заняться. Так подумал он, и отчего-то чувство вины за это испытал. Отчего именно возникло это чувство, он додумать не успел. Нога взорвалась дикой болью. Старик вынул нож из его раны.
- Хороший ножик, знатная сталь,- проговорил он,- клинок закаляли в талой воде ледника Дракона, что раскинулся на пустоши.
- На пустоши?
- Да, земли третьего кольца. Суровые земли, но богатые редкими металлами. Такими, как титан, вольфрам, иридий. Считают, что закалка в леднике оружию придает крепость, и какую-то магическую силу. Возможно, так и есть. Но здесь есть и другая сторона, и она тоже добавляет вес. Мастера, способные ковать в тех землях, непростые мастера. Колдуны. Новичок и дилетант туда не сунется.
- Опять, дед, колдуны!- воскликнул Кенворд, и почувствовал, как из раны по ноге побежала кровь.
- Не тужься так, когда из тебя я пробку вынул!
И дед залился смехом. Но тут же и замолк. И сделался серьезным. И осмотрелся по сторонам.
- Эта буря пришла, как раз из тех земель. Из пустоши она. Как бы странно это не звучало.
- И с чего ты так решил?- спросил Сайрес, прикладывая к ране руку,- я думал, пустошь – это просто пустошь, то есть, пустота.
- А ты, никак знаток теперь? На веру просто слова принять не можешь? Пустошь – это просто пустошь. Но она следит за порядком. Если здесь, с чего-то вдруг, появляется его излишек, она приносит сюда хаос. Она инструмент закона равновесия.
Старик смотрел на Кенворда сурово. Затем опустил взгляд, и потер подошвой сапога камень мостовой. И тот под этим небольшим усилием, раскрошился.
- Когда приходит просто буря, она приносит песок с собой. Эта же, истирала камни здесь. Так делает только пустошь. Скажи, сынок, тебе об этом что-то ведомо?
- Уж, не хочешь ты меня в этой хрени обвинить?- воскликнул Сайрес, но взгляда старика выдержать не смог.
- Все, что должен я увидеть, я в твоих глазах увидел,- проговорил старик.
Штурм Четвертой крепости. Космос
Двенадцать
- Ты говори,- услышал Энди свой собственный голос,- я внимательно тебя слушаю.
Да, голос был его, но он слышал его так, словно не проговаривал его, а слышал сразу уже отраженным от стен корабля. А взгляд его при этом бродил по обложке какой-то инструкции.