Но мне было решительно непонятно, что эти ребята хотели устроить сейчас. Отстранить Черненко от власти, отправить его на пенсию? Это было весьма вероятно, учитывая, что Валентин вспомнил про Хрущева. Но в 1964-м, насколько я помнил, всё ограничилось кабинетами в Кремле, на улицы ничего не выплескивалось; кажется, лишь постфактум были организованы какие-то митинги на заводах, чтобы поддержать решение партии и правительства. Может, и на этот раз пронесет?
Я выбросил окурок, подумал о том, что надо бы отогнать «Победу» в гараж, но решил сделать это попозже — и отправился сдаваться.
Алла встретила меня в коридоре — кажется, она и не уходила отсюда.
— Что он сказал? — сходу спросила она.
— Про что?
— Про… Ирку… Егор!
— Почти ничего… спросил, что мы рассказывали следователю и кого я подозреваю, — выдохнул я и привалился плечом к стене. — Вряд ли он сразу сможет помочь… Думаю, к нему стоит обращаться, только если будут какие-то трудности. Матери Ирки надо позвонить? Я, наверное, могу.
Я действительно чувствовал силы для этого подвига. Меня, правда, смущало, что эта незнакомая женщина может прилететь в разгар той ситуации, о которой говорил Валентин — и нам придется ездить по моргам в самое неподходящее время, да ещё и на метро. Насколько я понял, на машине в эти дни в город лучше не соваться.
— Не надо, папа только что звонил, — Алла помотала головой. — Она уже знает… Папа пообещал завтра денег перевести и сказал ей, чтобы билет купила на самолет. Только переводы — это же долго?
— Да не особо… хотя да, долго, несколько дней, потом ещё как билеты будут… Знаешь, завтра свяжусь с Михаилом Сергеевичем, вдруг чем поможет? Он не обязан, конечно, но тут надо все возможности использовать.
— О, точно! — воскликнула Алла. — А Михаил Сергеевич хороший, он обязательно поможет!
Я не был так уверен в хорошести старика, но спорить не стал.
— Но это завтра, сейчас он, наверное, только-только домой с работы добрался, — если добрался, подумал я про себя. — Надо ещё машину в гараж вернуть… И это… надо бы провести семейный совет. Тут всякое ожидается, отцу и бабушке лучше тоже знать… Я на кухню, попробую кофе соорудить.
Глава 7
Меркантильная персона
У меня была мысль ничего никому из них не говорить, но Валентин явно открылся мне не просто так. Скорее всего, он точно знал, что я не удержу эту информацию в себе и поделюсь ею с родными Аллы и самой девушкой — и заранее был согласен на это. Правда, для него и его единомышленников в этой откровенности имелся определенный риск, но, видимо, Валентин верил, что я не подведу — и бабушка с отцом моей невесты тоже не подведут. А вот своим родителям я решил не звонить — вряд ли то, что произойдет, будет заметно в их глухомани, скорее, всё ограничится какой-нибудь замятней в Москве. Великой этой замятне, как я думал, стать не суждено.
Когда вся семья собралась на кухне, я уже выпил половину чашки и съел пару бутербродов — после общения с Валентином на меня напал жор, устоять перед которым я не мог. Глядя на меня, остальные тоже расселись вокруг стола, и пришлось ждать, пока Елизавета Петровна приготовит перекус для всех.
Ну а потом я кратко рассказал о том, что нас всех ждет в самое ближайшее время.
— Он не сказал, чего именно ждать? — уточнил Александр Васильевич.
— Нет, но намекнул достаточно прозрачно. Какие-то разборки на уровне Политбюро, как с Хрущевым было.
— Тогда никто и не заметил ничего, — сказала бабушка. — Только как в газетах опубликовали, так все и узнали… А ты прям к войне нас готовишь.
Я действительно немного сгустил краски, так что краткое предупреждение Валентина вылилось в моей версии в армагеддон, свидетелями которого мы вскоре окажемся. Отсебятины я добавил много — в основном из событий августа девяноста первого или октября девяносто третьего, — и получилось действительно устрашающе.
— Лучше готовиться к худшему и потом обрадоваться, если всё пройдет по нормальному сценарию, чем быть оптимистом, но потом пожалеть об этом, — философски заметил я. — Думаю, завтра можно совершить набег на магазины… Елизавета Петровна, ваших подруг, думаю, это тоже касается, хотя полностью им что-то говорить о причинах, наверное, не стоит. Впрочем, вы и сами знаете, что такое военная тайна…