XX
Ближе к ночи, офис ЖИЛАЙВ уже опустел. Обрушившаяся буря поутихла. Казалось, что это просто погода решила дать перерыв Городу, дабы тот зализал свои раны и вышел следующим днем на генеральное сражение. В помещение было темно, когда вошел Подрулин. И лишь экран гаснущего монитора мерцал жидкими кристаллами. Арсений Палыч остановился, ему стало немного не по себе. Кто мог тут оказаться в такой час? Он же разогнал этих прожигающих бюджетные деньги дармоедов и бездарей по домам. Подрулин стал щупать стену в поисках тумблера и нажал на что-то на него похожее. Пара секунд понадобилась лампам, чтобы разогреться и ударить как следует: - А, свет, - раздалось из кубикла. - Леша, твою мать, что ты здесь делаешь? Сукин ты сын, ты знаешь сколько ты тут отсутствовал??! Я кого только за тобой не посылал. Ни дома, ни в заднице у литнегра, ни в сраном космосе тебя, тебя, сучье вымя, не оказалось. Где ты шлялся, твою мать!? - последовало за этим. Подрулин включил начальника и решительным шагом заковылял до источника беспокойства за поворотом. - Ох, мать твою за ногу, - единственное, что он проронил, когда из-за тонкой картонной стенки увидел Говорухина. Тот напоминал бездомного, огромные мешки под глазами венозного цвета, нос, заклеенный лейкопластырем, руки в повязках (та что покрывала кисть была мокрой от крови), сальные смольные волосы, грязное пальто вместе с сумкой, сваленные на пол, - Что с тобой случилось? Говорухин устало улыбнулся и ответил: - Работа, - он быстро отвел взгляд, казавшийся усталым и потерянным, - приятель-полицейский подкинул дело. Оно вам не понравится. - Я не девка, чтобы мне что-то нравилось или не нравилось, - Подрулин попытался вернуть себе уверенность, но сразу же представил, что могут сделать с ним. А ведь у него жена, дети, любовница и собака. Кто же будет её кормить? Лёша достал смартфон, открыл запись разговора и отмотал её до кульминации. Слушали это всё в тишине. Говорухин уступил кресло и перебрался на пол, облокотившись на картонную облицовку тонкой серой стенки. Дослушав, Подрулин вытащил из кармана сигареты - В двух словах, Захар Долгоруков с особой жестокостью убил свою подругу, в ментовке это дело замяли, родственников купили, и он собирает вокруг своей личности культ. Я же, нарушив все законы этики, раскрыл этот обман, так что премию «журналист года» разделю вместе с тем хуеглотом из «Скролла», который шантажировал дурачков из «групп смерти», - он вздохнул, - не мир, а просто блядь ебаная помойка. Подрулин замялся, а потом спросил: «Однофамилец?» - Хах, а вы говорили, что у вас чувства юмора нет, - Говорухин уткнулся в пол, - самый настоящий оригинал... я думал, что повидал всякого, что видел зло, но оказалось, что я никогда не видел его настолько близко... так близко, что оно меня коснулось... Видимо, это какая-то проказа. Вот, кстати, подарок маленького Захарки, - журналист вспрял, оглянул бледного Подрулина и поднял отяжелевшую от опухлости руку, - Теперь, я могу открыть для себя новые способы онанизма... Чикатило, в сравнении с этим мальчиком, просто ребенок, таскающий девочек за косички. Подрулин плохо соображал, он всего лишь заскочил забрать бутылку трофейного виски, которую он получил от секретаря правительства, когда его назначили главным. И уж совсем не ожидал увидеть своего сотрудника своего сотрудника в таком состоянии. Он присел, снова достал из кармана сигарету, а затем мрачно заметил: - Утром вводят войска. - Мне уже плевать. - Пускать материал нельзя - добавил он, закуривая. - Вау... Серьезно? Раньше не могли сказать? - съязвил Говорухин и засмеялся. - Может быть, для тебя это всё игрушки, и вообще не надо было тебя возвращать! - Подрулин заметно нервничал, - но твоим коллегам надо семьи кормить! ТУТ ЖЕ БУДЕТ ВЫЖЖЕННАЯ ЗЕМЛЯ! - Через пару лет здесь везде будет выжженная земля, и мы ничего не сможем с этим поделать. - НЕТ, НУ УСРАЛОСЬ ТЕБЕ ЭТО НАПИСАТЬ, А! ЧЕГО Ж ТЫ К НАМ ЭТО ПОНЕС, А!? СВОЛОЧЬ НЕБЛАГОДАРНАЯ! ТЫ ЖЕ У МЕНЯ НА ПОПЕЧЕНИИ! - Подрулин покраснел и затрясся. - Что ж сказать, я всегда любил театральщину, - с безразличием ответил Говорухин, он был занят разглядыванием серых панелей потолков. - Выебнутся тут решил! ТАК ЧТО ЛИ! ВСЕХ УСТРАИВАЕТ А ТЕБЯ НЕ УСТРАИВАЕТ! ТВОЮ МАТЬ! - Подрулин вскочил с кресла, орал, а потом сник и снова уселся, ссутулившись - знал бы, как ты мне НОЖ В СПИНУ вставишь, не стал бы вообще тебе помогать! - Отлично, у Макса Коржа и группы «Нервы» стало бы на одного хейтера меньше, - он уткнулся в пол и усмехнулся. - Пока я тут, нихера ты не выложишь! Да и как! Твой пароль аннулировали! Всё! БАСТА! - Подрулин расхохотался, он нашел выход. Говорухин в ответ улыбнулся, и произнес: «Мой-то аннулировали, а вот Храмовский нет. Статья в сети вот уже пятнадцать минут. Всё. Гейм-сет-матч». Журналист тяжело поднялся и захромал к выходу: - Когда они придут, где тебя искать? - в голосе Подрулина звучала обреченность. Отпуск теперь насмарку. Говорухин обернулся и ответил: - Дома. Хочу поспать, - он почти дошел до двери и снова повернулся, - Аркадий Палыч, сколько вашей дочке лет? - Пятнадцать, одна из немногих радостей на свете, - Подрулин ответил с горечью. - Вере было шестнадцать. - Ты это... будь там осторожен. - Когда я шел сюда, - Говорухин замер в дверном проеме, - я встретил на улице нищего, и почему-то мне захотелось кинуть ему монет, хотя у попрошаек всегда есть крыша, и этим я... в общем, я кинул ему всю свою мелочь и попросил за себя помолиться, так что всё будет... прекрасно. Было непонятно шутил ли он или нет.