Если бы избранный мальчик отверг его ласку, Северусу было бы проще остановить себя, но, к превеликому сожалению или счастью, Гарри и не думал никого останавливать. В голове у мужчины царила блаженная пустота, давшая волю всем затаенным желаниям, которые Северус так долго и упорно в себе подавлял, словно сорняки, которые только и ждали нужного момента, чтобы выбраться наружу и испортить всю его жизнь. В защиту Северуса можно сказать лишь то, что он действительно долго себя сдерживал, так долго, что иной раз он готов был сорваться. Это был именно тот самый случай, разница лишь в том, что сейчас у него не оказалось сил себе перечить.
Стремительно, пожалуй, даже чересчур, Северус склоняется к парню и, не давая тому возможности отстраниться, крепко обвивает за талию, притягивая к себе. Несколько мучительных секунд тянулись действительно долго. Широко распахнув глаза, Гарри с ужасом смотрел на профессора, не понимая, что происходит, но чувствуя это всем свои нутром, которое готово было вырваться наружу прямо через кожу. Когда профессор склонился над мальчиком, тот, ощущая горячее дыхание мужчины, закрыл глаза, стараясь не дышать и не двигаться.
- Убирайся, Поттер, - прошипел Северус, грубо отталкивая от себя мальчика.
Опять не смог, а маленький герой был так близко...
========== Второе желание ==========
- Что я наделал?! - нервно бубнил себе под нос Северус, расхаживая, как загнанный в клетку зверь, из стороны в сторону. У него было ощущение, что, если он остановится хотя бы на секунду, какое-то непонятное внутреннее давление попросту разорвет его на части.
«Ты ничего такого ужасного не сделал. Не успел, » - спокойно и рассудительно парировал его внутренний голос, звучавший даже более четким и ясным, чем его физический. Странно, но когда Северус сильно нервничал, что происходило довольно часто, то начинал говорить сам с собой. Это приносило ему некоторое облегчение, точнее говоря, головой-то мужчина прекрасно осознавал каждую свою оплошность, но ему было проще жить с предубеждением, что оплошность не возникла целиком и полностью из-за его вины.
- Это не только моя вина, - тихо пробубнил себе под нос профессор, заламывая руки до неприятного, пронзительного хруста, - он ведь сам начал отвечать на прикосновения...
«Не говори того, во что сам не поверишь, » - тут же вмешался внутренний голос, который, как по мановению палочки, обрел презрительную улыбку и ехидный блеск, затаившийся в глубине антрацитовых глаз, - «Мы оба видели ужас в его глазах, он тебе доверился, он рассказал тебе о том, что его беспокоит, он хотел стать другом тебе. Вопрос лишь в том, кем Ты хотел его видеть?»
- Не знаю, - Северус хотел избавиться от этого непрошеного гостя внутри своей головы, хотел спрятаться от него, как улитка прячется в свою раковину. Вымученно закрыв глаза, мужчина попытался очистить свой разум и ни о чем не думать, но это не помогло. В памяти постоянно всплывали круглые от страха глаза мальчика, а в ушах звенел неприятный, правдивый до омерзения голос:
«Нет, знаешь!»
К сожалению, Северус действительно знал, что лишь одна ниточка, связывающая его сознание и тело в единое целое, отделяла его от того, чтобы совратить своего же ученика. От мысли об этом мужчину пронзило с головы до пят волной сладкой отвратительной дрожи.
- Я этого не хочу и никогда не хотел, - тишина ночи как будто поглотила его слова. Никакой язвительной ответной реплики, словно надоедливого правдолюбца никогда и не было. Северус почти выдохнул с облегчением, как вдруг в его ушах вновь зазвучал его же голос, точнее, то, каким мужчина слышал его внутри своей головы. Правдолюбец говорил спокойным, ровным голосом без какого-то намёка на язвительность:
«Ты можешь отрицать это сколько тебе будет угодно, но ты всегда хотел и будешь хотеть заполучить этого мальчика».
- Я хотел его защитить.
«Да, ты хотел его защитить...» - в голосе вновь послышались нотки былой резкости и даже какой-то издевки, - «Ты хотел «защитить» его в первый же его урок по зельеварению прямо на парте. Хотел «защитить» во время каждого незаслуженного наказания. Я знаю, что и сегодня «защитить» его тебе очень хотелось!»
Северус благоразумно промолчал, невольно задумавшись. Было в этом всём нечто отвратительное, но от этого не менее, а то и более, возбуждающее. Сама мысль о том, чтобы завладеть Гарри Поттером, избранным мальчиком, вызывала в нем волну непонятной дрожи, которая каждый раз заставляла чуть ли не мчаться навстречу холодным струям душа.