Сагар погрузился в молчание и сидел, сгорбившись, на диване.
Паркеру пришлось подхватить его под локоть и поднять, когда до нас дошли слухи, что машины ждут нас снаружи.
Паркер не слишком бережно передал Сагара Шону, который открыл дверь и подтолкнул его вперёд. Из-за ограниченного пространства за сиденьями техников мы прошли через зону связи трейлера гуськом: Сагар шёл первым, Шон – сразу за ним, а Бэйн, я, Эппс и Паркер замыкали шествие.
И как только мы вышли в это узкое пространство, меня охватило беспокойство, чувство тревоги, которое я не мог точно определить.
Эппс наверняка не станет нас обманывать — не сейчас …
Я оглянулся через плечо, но в лице Эппса не было ничего, что могло бы меня напугать. Возможно, я просто становлюсь параноиком …
Я скорее почувствовал, чем услышал, как он споткнулся о подвесной пол, и обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как Сагар споткнулся и неуклюже врезался в техника, сидевшего ближе всего к двери. И в этот момент у меня в голове промелькнул образ, как он уже спотыкался, когда на нас напали трое мужчин в фургоне. Я велел ему бежать, но он, видимо, споткнулся о собственные ноги и упал, и мне пришлось столкнуться с нападавшими, хотя инстинкт подсказывал мне бежать.
На моих глазах, почти в замедленной съёмке, Сагар приземлился на сидящего техника, толкнув его корпус вперёд так, что тот ударился лбом о клавиатуру. Сагар убедительно вскрикнул, ударяясь, но его правая рука потянулась к пистолету, висевшему высоко на поясе.
со всей быстротой и уверенностью карточного шулера, переключающегося на холодную колоду.
«Шон!»
Пока я выкрикивал предупреждение, Сагар вонзил украденный Glock 9 в ребра техника и, не раздумывая, нажал на курок.
Грохот выстрела в трейлере был оглушительно громким. Безоружный, беспомощный, я воспользовался единственным оставшимся мне вариантом: прыгнул на Бэйна, сбил его с ног и развернул так, чтобы оказаться между ним и пистолетом.
Шон уже отреагировал, прежде чем техник понял, что в него попали. У него была самая быстрая реакция из всех, кого я встречал. М4 висел у него на плече на ремне, но он не стал его поднимать, вместо этого потянувшись за Glock 21 калибра .45, который носил в кобуре Kramer на боку. Он выстрелил, как только ствол перелетел через кожу, целясь, полагаясь на хват, мышечную память и инстинкт.
Но когда приземлился первый выстрел, Сагар уже двигался, пригибаясь и уворачиваясь, так что пуля задела заднюю часть его лопатки, а не угодила в верхнюю часть тела, как было задумано.
Сагар застонал от боли и выстрелил ещё раз, бросившись к двери. Четыре быстрых выстрела раздались ему вслед, как только он успел нажать на спусковой крючок. Дуло пистолета бешено дергалось в такт затвору, но его выстрелы были направлены исключительно на то, чтобы посеять хаос и замешательство, задержать погоню, и он стрелял без какой-либо чёткой цели.
Но они все равно его нашли.
Я не мог понять, какой из этих шальных выстрелов попал в Шона. Я видел только, как его голова откинулась назад и вбок, как клубы крови и что-то ещё, какие-то тяжёлые обломки, взмыли вверх по стерильно-белой стене трейлера, а затем он упал.
Никакой шаткой остановки. Никакого контролируемого падения. Никакого осознания боли или повреждений. Только внезапный, полный и подавляющий коллапс, когда все двигательные функции прекратились.
Внутри моей головы кто-то начал кричать.
Я не помню, как встал вертикально, но следующее, что я помню, — я уже стоял на ногах, подхватывая «Глок» Шона, выпавший из его безжизненной руки.
За моими глазами взорвались огни, в ушах раздался вой, в носу и во рту появился запах крови.
И я этого хотел.
Я бросился на закрывающуюся дверь прежде, чем она успела полностью захлопнуться за убегающей фигурой Сагара.
Он спустился с лестницы и побежал, неловко согнувшись из-за травмы плеча, которую нанёс Шон. На Сагаре была бледно-голубая рубашка, и кровь уже пропитывала её на спине, образуя расползающуюся диагональную полосу, словно от лезвия меча, а его волосы, собранные в пучок, тоже были собраны в пучок.
С едва узнаваемым рычанием я со всех ног спрыгнул с верхней ступеньки, целясь прямо в кровь, словно голодный хищник, преследующий раненую добычу. Я тяжело приземлился ему на спину и почувствовал почти непреодолимое желание вонзить зубы ему в затылок и кромсать, пока не доберусь до кости.
Сила и скорость моей атаки отправили Сагара лицом в грязь, перебросив меня через плечо. Он успел издать вопль боли, гнева и шока, прежде чем воздух вылетел из его лёгких.