«Это неправда! Ты не представляешь, как мы с Паркером мучились…» Она замолчала, сглотнула и тихо сказала: «Да, душевное равновесие Томаса было нарушено, но так было ещё до того, как он ступил туда. Задолго до этого».
Но когда я увидел, как она покраснела, говоря это, я резко изменил своё мнение. Я увидел нотку вины в её словах и на долю секунды подумал, что она действительно подстроила удобное убежище для мужа.
А потом правда обрушилась на меня, как пощечина.
« Ты не представляешь, как мы с Паркером мучились …» Что-то в том, как она составила имя моего начальника. Связь и воспоминания…
«Подождите-ка. Это ведь было ваше решение, а не Паркера?»
Я почти ожидала яростного отрицания, но румянец лишь усилился. У неё была очень бледная кожа, свойственная только рыжеволосым девушкам, и россыпь веснушек на скулах. Румянец ужасно не сочетался с её волосами.
«Боже мой», — прошептал я. «Вы с Паркером …?»
Она сердито вздернула подбородок. «Я не всегда была в инвалидном кресле, Чарли».
«Нет, но ты же всегда была замужем», — резко ответила я. «И мало того, ты ещё и клиенткой была. Женатой на клиентке, ради всего святого!»
Она плавным толчком оттолкнула от меня стул, движение было необычайно грациозным, словно астронавт в невесомости. Она ухватилась за угол стола, развернулась и села за него, снова уверенно занимая своё место.
Я понял, что стол был выбран с особой тщательностью, чтобы свести к минимуму любые проявления слабости. Любой, кто сидел бы напротив Лорны Уитни, в её личных владениях, напротив её полированной поверхности, видел бы лишь бразды правления и хладнокровия.
«Мой брак трещал по швам и до этого», — тихо сказала она. «Смерть Лиама разрушила его, как это было бы невозможно, если бы трещины уже не было. Паркер, вероятно, спас мой рассудок. Так же, как, я думаю, Рэндалл Бэйн спас Томаса».
«Почему?» — резко спросил я.
«Почему я в это верю, ты имеешь в виду?» Она рассеянно потянулась к очкам и поиграла ими. «Смерть Лиама, конечно, потрясла нас обоих, но Томаса она задела особенно сильно. Он винил меня».
«Обвинил тебя?»
«За то, что я брала Лиама с собой в исследования, когда он был еще ребенком.
Лучше уж это, чем оставлять его дома, по крайней мере, так я тогда считал. Но именно Томас научил его геологии и экологии, когда он едва мог выговаривать эти слова. Мы думали, что вырастили ребёнка, который вырастет с ответственным отношением к окружающему миру. Вместо этого он стал экотеррористом, и это его погубило».
Она остановилась, замолчала, не подала виду, но я всё равно видел, как её костяшки пальцев оттопырились. Словно поняв это, она опустила очки.
внезапно.
Я сказал: «Я думал, Томас винит себя?»
«Он винил всех, время от времени, в том, как люди нападают, когда им больно. Но больше всего он винил Бэйна за то, что тот развратил Лиама. Он верил, что если бы Четвертый День не повлиял на него, Лиам никогда бы не присоединился к «Разгрому», что он бы никогда не умер. До того, как Томас решил вступить в этот проклятый культ и свергнуть Бэйна, он больше года медленно сводил себя с ума. Я боялся за него, если хочешь знать».
Боялась его . Она не произнесла эти слова вслух, но я всё равно их услышал.
«Но когда Паркер пришел к нему на прием через шесть месяцев, он выздоровел?» — спросил я скептически.
«Мы оба пошли. Я не собиралась уклоняться от ответственности». Она снова покраснела, на этот раз менее гневно. «Возможно, ты не захочешь в это верить», — сказала она. « Я не хотела верить, но за двадцать лет я никогда не видела Томаса таким сосредоточенным, таким… уверенным в себе, в своей шкуре, в своих мыслях. Бэйн каким-то образом творил с ним чудеса. И если Томас жил в своём маленьком мире грез, кто я такая, чтобы тащить его, брыкающегося и кричащего, обратно в мой?» Её взгляд был одновременно дерзким и умоляющим. Отчаянно жаждущим моего одобрения, но в то же время посылающим меня к чёрту.
«Это был последний раз, когда вы видели своего мужа?» — спросил я. «Это был ваш последний контакт с ним?»
«Да, и если бы я знал, что Паркер задумал вызволить его, я бы, чёрт возьми, умолял его не делать этого. Какое право кто-либо имел лишать Томаса этого покоя?»
« Передай миссис Уитни, что ей следовало бы уехать в целости и сохранности », — сказал мне участник «Разоблачения» с внешностью серфера. Неужели он думал, что она, пусть и с опозданием, стоит за этим спасением?
«Паркер не принимал решения», — быстро сказал я.
«Кто-то приставил пистолет к его голове и заставил его это сделать, да?» — бросила она почти с издевкой. Я представил себе, какое давление мог бы оказать Эппс…