Это был список имен и адресов, возможно, около двадцати, расположенных в двух колонках в алфавитном порядке.
Это могло быть что угодно, от списка рождественских открыток до списка людей, рытьё туалетов, если бы не тот факт, что полдюжины имён были вычеркнуты. Последним в списке значился Томас Уитни. А чуть выше — его сын Лиам. Оба имени были перечеркнуты тонкой чёрной линией.
Я быстро оглядел остальных, и что-то пробежало по моему позвоночнику.
Поскольку я узнал ещё двоих из доклада Паркера о бывших членах «Четвёртого дня». Оба погибли внезапно и жестоко.
Я поднял лист, внимательно запомнив его точное положение на рабочем столе, и засунул его под крышку копировального аппарата, одновременно нажав кнопку «Вкл».
Машина издала зловещее свечение, когда включилась. Сердце бешено колотилось в темноте, и я взглянул на маленькое окошко, зная, что любой проходящий патруль безопасности мгновенно поднимется на ноги. Стараясь как можно плотнее прикрыться от света, я сделал копию списка и снова выключил машину.
Это длилось целую вечность.
Я положил оригинал обратно на стол, аккуратно его выровнял, сложил еще теплый экземпляр и засунул его в нижнее белье, где его без адской борьбы не нашли бы.
Я выскользнул из административного кабинета и уже добрался до общей столовой, когда услышал безошибочно узнаваемый звук открывающейся входной двери и топот двух обутых ног, входящих в вестибюль следом за мной.
Я пробежал через столовую на цыпочках. Одна дверь в дальнем конце была слегка приоткрыта. Я юркнул в неё, быстро и бесшумно закрыл за собой и прижался к стене, словно это спасло бы меня от обнаружения, если бы они вошли.
Видели ли они свет от копировального аппарата, или это было просто обычное патрулирование?
За дверью я услышал размеренные шаги, неопределённо мужские, которые становились всё громче по мере приближения. Я закрыл глаза, но в их ровном ритме не было никакой настойчивости. Обыденность, значит …
Я пытался унять прерывистое дыхание, пока они проходили и затихали. Было трудно определить время, но, может быть, через пять бесконечных минут я услышал шаги, возвращающиеся через столовую, и звук закрывшейся за ними входной двери.
Только тогда я достаточно расслабился, чтобы осмотреться. Я оказался в небольшом классе со старомодной доской и лихим фризом с алфавитом по её краю. Свет проникал через ряд окон, расположенных под самым потолком вдоль одной из стен. Достаточно высоко для вентиляции, но не для отвлечения внимания. Вероятно, этим классом пользовались, когда погода была неподходящей для занятий на улице.
Если только маленькому Билли никогда не задавали написать сочинение на тему «Мой папа», мне тут делать было нечего. Но как раз когда я собирался выскользнуть
И снова что-то на соседнем рабочем столе привлекло мое внимание.
Сложенная газета и пачка сигарет.
Газету я ещё понимал, но сигареты – это было нечто совсем другое. Бэйн был великим человеком, чья сила была в разуме, теле и духе, а я не видел и даже не чувствовал здесь ни одного курящего. Это было не совсем то учебное пособие, которое я ожидал бы использовать, разве что заставлять детей затягиваться и вызывать рвоту в раннем возрасте, чтобы вызвать отвращение.
Я осторожно двинулся вперёд. Пачка была открыта, а рядом лежала сигарета. Что-то в этом кольце тронуло меня где-то в глубине сознания.
В тусклом свете мне пришлось наклониться, чтобы разглядеть, что это такое. И в тот же миг меня озарило холодным потоком осознания. В тот самый миг я точно понял, почему это там и какие уроки преподавали в этом классе.
И я очень надеялся, что это касается не детей.
OceanofPDF.com
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ШЕСТАЯ
В вытащенной сигарете было проделано маленькое отверстие, и в него, почти точно в двух дюймах от кончика, вставлен кусочек нитки.
Само по себе предположение наводит на размышления, но вряд ли можно считать окончательным. Я осторожно приподнял рюкзак и поднял крышку стола. Внутри я обнаружил несколько деревянных прищепок, небольшую катушку тонкой медной проволоки и знакомую тонкую книгу тёмно-жёлтого цвета. Переиздание старого учебного пособия армии США 1960-х годов под названием « Справочник по импровизированным боеприпасам» .
Мне не нужно было листать страницы, чтобы найти место для всякой всячины на столе.
Сигарета в неподвижном воздухе горит примерно семь минут на дюйм, в зависимости от марки и условий. То, что я видел, было лишь скелетом примитивного огнепроводного шнура замедленного действия.
Это было довольно простое импровизированное приспособление. Обмотайте медную проволоку вокруг губок прищепки и закрепите нить вокруг ножек, чтобы удерживать губки в раскрытом состоянии. В данном случае концы прищепки были даже слегка надрезаны, чтобы нить надёжно держалась и не соскальзывала. Остаётся только зажечь сигарету и уйти. Сигарета горит, пока не достигнет нитки, отпускает прищепку, губки смыкаются, медная проволока замыкает цепь и…