Возможно, одной этой угрозы было бы достаточно, чтобы убедить её пойти на риск, но я своими глазами видела, в каком состоянии находится Мария. Я потеряла ребёнка, которого так и не узнала. Насколько хуже это будет для неё?
Я крепче сжала дверную ручку и выскользнула в теплую, как кровь, ночь.
OceanofPDF.com
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ СЕДЬМАЯ
На следующее утро, незадолго до восьми, я сидел на скамейке под старым можжевельником в окружении небольшой группы детей. Возраст был разным – от двух-трёх до пяти. Как я уже говорил Лорне Уитни ещё в Шотландии, я никогда не умел определять возраст.
Рядом со мной была Энн. За завтраком она рассказала мне, что взяла на себя преподавательскую работу Томаса Уитни, и, по-видимому, без всякого лукавства, попросила меня помочь ей с уроками.
Я согласился, хотя и не без трепета. Это была хорошая возможность понаблюдать за сыном Марии и получить более-менее законный повод расспросить о нём, но мне было не совсем комфортно с детьми. Как и лошади, они инстинктивно чувствовали, когда вам не по себе, и с радостью пользовались этим при любой возможности.
Энн рассказывала детям историю о пиратах и сокровищах. У неё был чудесный голос рассказчицы, мягкий и ритмичный, словно она декламировала старинное стихотворение, а не сочиняла его на ходу.
Совершенно не смущаясь, она вложила в рассказ всю себя, ее манера была легкой и непринужденной.
Дети её явно обожали. Казалось, она сразу понимала, сколько свободы нужно дать самым непоседливым, чтобы они не вышли из-под контроля, и сколько нежного ухода нужно, чтобы застенчивые расцвели.
Моё участие было, в лучшем случае, минимальным. Я ловил на себе их редкие косые взгляды, когда они думали, что я не смотрю, и на их лицах читалось настороженное любопытство. Может быть, дело было в моём исчезающем синяке под глазом, а может, они видели слишком много синяков, чтобы это имело хоть какое-то значение.
Билли сидел на земле, скрестив ноги, прямо посередине. Я украдкой наблюдал, пытаясь разглядеть черты Лиама за латинским влиянием Марии, но, по большей части, безуспешно.
Отпивая воду из бутылки, я смотрел на пыльный участок, где двое охранников Четвёртого дня возвращались из очередного патруля. Один из них был
Бывший британский десантник, Ну. Когда они с другим мужчиной проходили мимо, Ну поднял руку с приклада своей М16, сложив указательный и большой пальцы в форме пистолета, и выстрелил в меня с радостной улыбкой на лице.
В этом жесте было что-то слишком многозначительное, и в этот момент я понял, что они ждали, когда я выйду на улицу прошлой ночью.
Так что, в конце концов, это было еще одно испытание.
Я добрался лишь до открытой двери, прежде чем сомнения взяли верх. Всё это было слишком легко – идти по тёмному зданию. Пустынные комнаты, незапертые двери. Удобно спрятанная пачка сигарет с этой предательски небрежно вывешенной ниткой, услужливо сложенная газета, список имён.
Я постоял около минуты, глядя на ясное небо, усеянное звёздами, сверкающими надо мной. Затем я повернулся и вошёл в комнату, заперев за собой дверь и положив ключ обратно между страницами Сэлинджера.
Но перед тем, как лечь в постель, я взял украденную столовую вилку и, используя одну из прочных ножек кровати в качестве импровизированных тисков, согнул ее до тех пор, пока ручка не легла плотно на мой кулак, а зубцы не стали расходиться в стороны, как когти.
Зная, что он у меня, спрятанный под подушкой, я чувствовал себя чуть менее уязвимым. Импровизированный, как тюремная заточка, он мог бы вскрыть кому-нибудь лицо, если бы возникла такая необходимость, но даже эксперту было бы трудно его у меня отобрать.
И, похоже, на Четвёртый день недостатка в экспертах не было. Утреннее занятие тайцзи-цюань сменилось занятиями по самообороне под руководством Янси.
Он был хорош, я видел. Знал приёмы и как их лучше всего применять, хотя ему и нравилось держать своих «жертв» чуть крепче, чуть дольше. Возможно, ему просто нравилось демонстрировать свои накачанные бицепсы, демонстрируя удушающий захват сзади на одной женщине, крепко прижимая её тело к своему. Я мысленно перебирал все способы, которыми мог бы его обезвредить, пока он объяснял принцип.
Янси поймал мой взгляд и отпустил её. Женщина отшатнулась от него, покраснев и потирая шею.
«Эй, Чарли, — крикнул он. — Хочешь показать нам, как вы, британцы, это делаете?»
Я уклончиво улыбнулся, указывая на класс. «Может быть, в следующий раз».
Он не ответил, но его лицо обозначило, что я струсил.
Энн закончила свой рассказ и отправила детей на поиски какого-нибудь небольшого предмета, упомянутого в нём. «Вернёмся через пятнадцать минут», — сказала она с наигранной строгостью, снисходительно улыбаясь, наблюдая, как они разбегаются. Хорошо, что она не дала мне того же задания, потому что я не был достаточно внимателен, чтобы выполнить его.