– До битья морд не опущусь, – сухо сказал.
Та вздохнула.
– Жаль. Это выглядит внушительно. Но на твоем месте я бы действовала более изящно… но я женщина.
Вот именно. Я зло прошелся по кают-компании и рубке одновременно. Как было бы легко, просто пару раз двинуть по морде лица, а потом просто нагнуть и вдарить ремнем по голому заду! Так подставиться! И не суметь подчистить за собой! Решил, девчонка ничего не поняла и ничего скажет «страшному капитану», которого Заури боится? Зато другому сказала!
Третий вошел в рубку в сопровождении бойцов. Сам, видимо решил обойтись меньшим унижением. Смотреть на него сил не было… внутри подымалась удушливая злая волна. Я перед ним душу выворачивал… знает, что дорог мне и…
Я отпустил себя. Сбросил всю тьму внутри на упрямую пельно-седую башку, позволяя темноте взять вверх над собой. Крик Норна донесся как сквозь толщу воды. Он схватился за голову, и согнувшись свалился на пол на колени. Я вцепился в его волосы, запрокидывая его голову назад, смотря в искаженное мукой лицо... из носа потекли кровавые капли, а он корчился от боли, бессильно прижимая руки к голове и к моим рукам.
Больно?!
Я усилил нажим…
– СЕРЫЙ СТОЙ!! – сквозь пелену бешенства до меня глухо долетел голос Королевы.
Я отшвырнул вновь закричавшего Норна, отступая на шаг, и повернулся к Королеве. В тот же миг она плеснула мне в лицо воду из кувшина. Я ссузил глаза.
– Он заслужил наказание, а не смерть! – жестко сказала она. – Он твой амат!
– Верно, – согласился я, утирая лицо. – Норн, встань… я сказал, встань!
Тьерн дернулся, явно порываясь помочь Норну, но так и не решился сделать даже шаг к фиксианину. Вместо этого на ноги Норна вздернул я.
– Ничего не хочешь мне сказать?! – прошипел я в залитое кровью белое лицо Третьего. – Ты!!
Я швырнул его к стене.
– Даже своему брату я это не прощу… я тебя предупреждал. Никакой связи. Ни с кем…
– Серый…
– Закрыл рот. И повернулся к стене. Я обещал, что в следующий раз выпорю тебя, как щенка шелудивого и не думай, что я этого не сделаю…
– Серый, я…
Я вновь схватил его, и приложил крепко спиной о стену. После чего ясно и четко сказал:
– Вместо тебя я сейчас поставлю здесь твоего младшего… и Алису. Понял?! Закрыл рот… и повернулся…
Долгий миг и он опускает взгляд. Я отпускаю воротник и он поворачивается к стене.
– Раздевайся. Руки на стену, – сухой приказ, одновременно я снимаю свой пояс.
Кожаный, толстый… почти без отличий от дедова, армейского.
В каюте только я, команда и Королева. Норн деревянно снимает с себя рубаху и брюки, как я приказал. А потом кладет руки на стену.
Ремень привычно ложится в руку. Бить надо уметь. Плеть – это красиво, зрелищно, это рвет кожу при сильном ударе и оставляет синяки при более умелом навыке… и на пиратском корабле предпочитают ее. Два удара девятихвосткой стерпеть легче и быстрее ведь боль приходит с опозданием, а ран на спине в две минуты на всю спину краской. Но армейский ремень – бьет не хуже по мне. И кожу, если так надо, им тоже порвать можно… а Норн понятия не имеет что такое вымеренная долгоиграющая порка. Он знает, что такое боль, пытки… но тут нужен совсем другой навык терпения.
Впрочем, и для того, чтобы пороть нужен навык.
Его мне дала армия.
Он держался. Скрипел зубами, сжимал пальцы в кулаки, вскидывался… я бил жестко, коротко, методично разукрашивая спину, плечи, лопатки узором из жарких полос, вспыхивающих краской, чтобы затем, после перейти в синь. И среди них в рваном ритме удары ложились в бок, стесывая, прорывая кожу. Самые болезненные удары и Норн выдерживал не всегда.
Я бил.
Бил.
И бил…
Я перехватил ремень, разворачивая пряжкой. А вот теперь, самое болезненное…
– А вот теперь терпи!
Глухой крик прозвучал на третьем.
– Молчать.
И добавил.
– Хватит!! Папа! Хватит, пожалуйста, папа!!
Отчаянный со слезами крик Алисы, заставил меня дернулся и последний – и так, последний… – удар вышел на излете. Я оглянулся, в то время как Третий сполз по стенке вниз, становясь на колени и бессильно прижавшись лбом к стене.
Алиса плакала, почти безвучно, удерживаемая в кресле Королевой, что что-то негромко шептала девочке, утешающе поглаживая по волосам.
Вот не так я хотел…
– Ладно, дочка, хватит, – согласился я, опуская ремень.
Присел на одно колено рядом с избитым Третьим, положив на дрогнувшее плечо ладонь. Сжал пальцы.
– Посмотри, что ты натворил… я перед тобой душу выворачивал, – негромко проговорил я. – Я тебя из дерьма вытащил, брата вернул, щадил… Я назвал тебя аматом, дал тебе большую свободу, чем любой другой на моем месте… чтобы ты просто жил… а что сделал ты!? Хотел подставить меня? Никакой связи. Ни с кем – так трудно?!