И Серый спас его. Отдал альянцу, но вернулся. Вытащил, не бросил, хотя их с Алисой в подбитом кораблике должны были расстрелять в одну минуту. Стоило это признать. Как признать и многое другое. Серый заботился о нем. Беспокоился. И боялся. Боялся его потерять. И тогда, сегодня в рубке, смотря в его горящие от ярости глаза, он за его пожирающим бешенством чувствовал обиду… злую горькую обиду. На него.
Вот только тело помнит каждый удар. И согласится, признать все это… он душу перед ним выворачивал? А угрозы? Поставить Тьенна вместо него? Алису?
Да что он может сказать этой женщине?!
– Я вижу, ты многое вспомнил, – сказала она, после долгого молчания с обоих сторон. – Но ты правда веришь, что ОН сделал бы тебе больно?
– Сегодня не считать? – собственный вопрос прозвучал неубедительно.
Она качнула головой.
– Он мог сделать больнее. Вывернуть тебе руки. Поставить у стены другого… вместо ТЕБЯ.
Он похолодел. И это правда.
– Но не сделал. Почему?... Ты знаешь… но не так это важно. Но не кажется ли тебе, что сохранить ему разум – вот это важно?
Норн с сомнением посмотрел на нее.
– Подумай сам, мальчик. Что будет, если ваша связь сведет его с ума? Ты будешь рад?
Нет. Не будет.
– А если бы Первый капитан? Или Второй? Если бы они сошли с ума? Из-за нечаянной связи? Чтобы ты сделал? – продолжила она.
– К чему вы все это говорите?
– Я хочу чтобы ты подумал. Ты ведь в чем-то умнее… благодаря своему опыту. Не стоит ли вначале разобраться с этой вашей связью? Найти, как ее разорвать без вреда? Что может заменить тебя, в конце концов?
– Зачем это вам? – невыдержал он. – Вам же нет никакого дела до него и до меня!
– Это так, – согласилась она. – Я могу найти любого мужчину себе. Но в данном случае, он согласился помочь мне. И я бы хотела, чтобы он был в здравом уме, а не кипел от детской обиды и сходя с ума из-за своего амата. Чтобы он выполнил то, что я хочу. Ничего личного. Просто выгода.
Это было логично и по-пиратски. В это верилось.
– И еще… если ты считаешь себя умнее, покажи свой ум. Воспользуйся им. Успокой Серого дружбой, и он отправит на Фикс твоего брата. Сам. Чтобы тебя порадовать. Я достаточно ясно говорю?
Он молча рассматривал ее.
– Предельно, – негромко признал он.
– Я же понимаю, почему ты подставился, – усмехнулась она. – Разозлить так, чтобы разум не захотел копать глубже… и съел предложенное. Ты отправил два послания, верно? Не отвечай. Вы, такие еще дети… а братья то и дело сорятся и дерутся. А старшие командуют младшими, на что те злятся и упрямо делают по-своему. Кто из вас старше? А кто младше? Не могу понять… смешно!
Она улыбалась и выглядела веселой. Но вот чувства ее были… неоднозначны.
И все одно – слова били.
Может, поэтому он решился на откровенную глупость, чтобы все это прекратить.
– Почему вы хотите убить Крыса?
Она смолкла.
Посмотрела на него.
– Я не должна была давать ему жизнь. Вот в чем дело, мальчик. Ни ему, ни его братьям до него… я не была готова стать им матерью. Ведь мать должна дарить не только жизнь, но и любовь. Я сделала его несчастным. Он стал… – она покачала головой. – Лучше умереть, чем жить так, как живет он. У него нет будущего. И теперь, когда я готова стать матерью новому сыну, он постарается не допустить его рождения. Мать дает жизнь ребенку, но она должна иметь силу позволить ему умереть. Ты еще очень юн, мальчик… но когда-нибудь ты поймешь…
Она встала и вышла из каюты, оставляя его одного.
****************************
Велик был соблазн, оставить все как есть.
Он заслужил. Да, заслужил!
И я был кругом прав!
Но бить Светлого… да это… вот паршиво после этого!
Ругая себя на чем свет стоит, заглянул к Тьеру в медблок, без объяснений отобрав кое-какие средства. И направился в каюту к этому упрямцу. Стоило бы оставить все как есть, чтобы с недельки две помаялся от синяков по всему телу... чтобы прилетало каждый раз при попытке присесть… уж по детству знаю, как это бодрит.
Но когда я слушал голос разума?!
Злой, как черт, ввалился в каюту к Третьему.
Тот на удивление сидел на койке, и встретил меня молча взглядом. Вот же… зараза! Сердито швырнул на столик лекарства и велел, не оглядываясь:
– На кой черт рубаху натянул?! Снимай и ложись!
– Серый…
– Уж молчи лучше! – рыкнул с досадой, отвинчивая крышку тюбика.
За спиной раздался короткий смешок. Он еще и смеется?!
Возмущенно развернулся к нему, угрожающе держа тюбик с обезболивающей мазью против синяков. Этот паршивец еще и улыбался!