— Здрасте, — сказал Ярослав девушке в синей униформе и, улыбнувшись, протянул документы.
— Добро пожаловать, — ответила она, увидев Российский паспорт, и отошла в сторону.
Шедшую впереди турчанку с чемоданчиком остановили и начали о чем-то расспрашивать.
Закинув рюкзак за спину, Ярослав двинулся к выходу из аэропорта Николы Теслы. Аэропорт все время перестраивали, реконструировали, причем так кардинально, что Ярослав, прилетая в очередной раз, бывало, не сразу понимал, куда идти.
Такси тут стоили бешенных денег, а если ты был «русский братишка», то еще и накидывали.
Он посмотрел на адрес, записанный на бумажке: бульвар Михаила Пупина 10, это где-то в Новом Белграде. Широкие проспекты, большие пространства, дома в стиле Югославского Брутализма — не в его вкусе.
Ехать с несколькими пересадками на автобусе не очень хотелось.Ярослав почти дошел до стоянки такси, с плотоядно высматривающими его водителями, как услышал звук тормозов.
— Хеј, Русија! могу ли да те одвезем? — за рулем белоснежного новенького Jeep Wrangler — «Рубикон» сидела та самая рыжая из самолета.
Ничего себе, для столицы тачка не такая уж и редкость, но отдать десять миллионов динар за детище американского Крайслера не каждый может.А девочка, то непростая.
— Идемо на Нови Београд? /Доедем до Нового Белграда? (серб.)
— Улази у ауто! — дверь гостеприимно отворилась. /Лезь в машину (серб.)
Машина рванула с места. Весна любила скорость. Изящные ухоженные ножки в босоножках, без труда выжимали сцепление и газ на механике.В поведении на дороге чувствовался опытный водитель. Радио, настроенное на романтическую волну, напевало «take on me, take me on, I’ll be gone...», мимо проплывали окраины Белграда. Беседа на ломаном англо-сербско-русском, как-то сама легко и просто складывалась.
Ярик, не таясь, рассматривал Рыжую. Модельная внешность, платье, хитро показывающее и скрывающее все что надо, явно — не дешевое. Ухоженное тело, дорогая косметика. При этом не грамма жира, крепкие запястья ровно такие, как если бы человек ее комплекции занимался ножевым боем. Мышцы ног, привыкшие к длительном нагрузкам. Как-то незаметно для себя — Ярик от созерцания женских прелестей, перешел к оценке боевых качеств своей спутницы.
— Do you like me? — улыбнулась Весна, заметив, как Ярик рассматривает ее ноги, и игриво приподняла край платья, открывая чуть больше.
Вот только тело Весны уже готовилось к броску для мощного решающего удара. Охотник успел это осознать. Подавшись назад, он умудрился открыть дверь и на полной скорости перекатом вылетел из машины.
Было больно. Рюкзак улетел в кусты. Новая рубашка была изорвана в клочья. Правая рука, которой он уходил в падение, сломана и повисла плетью. C разодранной кожи капала кровь. Одно хорошо, все случилось у большого парка с огромными раскидистыми платанами. А значит шанс был.
Машина остановилась. Весна вышла оттуда и, покручивая в пальцах небольшой кривой кинжал, очаровательной походкой от бедра двинулась в сторону Ярика. Охотник впервые за все это время догадался посмотреть на переплетение ее энергетических полей.
Тьма опутывала ауру сербской красавицы и придавала ей силу, молодость и притягательность для мужчин.
Понимая, что может не успеть, Ярослав зашептал скороговоркой, почти не делая пауз между словами: «Батюшка лес, не шуми, поделись на четыре стороны: на сторону западную, сторону восточную, сторону северную, сторону южную. Пусть те стороны меня берегут, от кровопийц, меня стерегут, не дают злому племени забрать меня в безвременье. Не покажут следа, укроют на всегда. Все четыре стороны меня сберегут, тьме забрать не дадут.»
Огромные деревья зашелестели листовой и словно поклонились потомку древлян, согласившись дать ему защиту и покровительство. Весна, до этого уверенно вышагивающая вдоль дороги, в замешательстве остановилась, и начала оглядываться по сторонам. Жертва, которую она почти загнала, вдруг испарилась.
Видя, как над головой Весны уплотняются облака тьмы, Ярик продолжил заговор, передаваемый от деда к отцу: «Лес батюшка родной, встану я раннюю зарей, умоюсь холодной водой, утрусь сырой землей, дай мне тело крепче панциря и кольчуги, для врагов, неуязвимо, для оружия не подпустимо, мать земля, прими за меня мою боль, раны легкие меня не губите, раны тяжкие меня обойдите.»
И вновь зашумела чаща за его спиной, земля под ногами зашевелилась, делясь своей силой молодым охотником. Наполняясь этой силой, исцелились раны, ушла усталость, в мышцы пришла сила, готовя их к схватке.