Инга в отчаянии бросила газету на стол, встала и подошла к окну. «Откуда пират узнал о том, что я говорила с Люпиным? — подумала она. — И что теперь скажет Люпин? Что подумают обо мне все наши врачи? Кто поверит, что я выпроводила корреспондента из кабинета, по существу, ничего ему не сказав?»
У нее было такое чувство, словно на нее выплеснули ушат ледяной воды. Она старалась успокоить себя, убедить, что ни в чем не виновата, но всякий раз, когда ее взгляд останавливался на развернутой газете, стыд и гнев захлестывали ее.
В полдень к ней зашел Люпин. Он холодно поздоровался и, присев на кушетку, сказал:
— Я пришел вас поздравить, доктор Веснина. Хотя я немножко постарше вас и начал делать операции еще в то время, когда вы только переступили порог мединститута, — такого колоссального успеха я не достигал. — Он кивнул на газету и иронически усмехнулся: — Слава, действительно, громкая, и мне ничего не остается делать, как склонить свою голову перед вашим подвигом.
Люпин картинно поклонился и опять усмехнулся — теперь уже зло и презрительно.
— Владлен Сергеевич, — мягко сказала Инга, — я понимаю ваше возмущение, но прошу вас поверить…
— Поверить? — бесцеремонно прервал ее Люпин. — Во что поверить, доктор Веснина? В вашу порядочность? Достаточно того, что вам удалось заставить поверить в нее этого борзописца. Представляю, сколько сил пришлось вам на это израсходовать! Видимо, в ход были пущены и такие вещи, как духовная красота, обаяние и прочие атрибуты, о которых так красочно поведал миру сей Цицерон…
Люпин явно издевался и распалялся все больше. Он должен проучить эту выскочку, бросившую тень на его честное имя.
— Вы только не думайте, Инга Павловна, — сказал Люпин, — что я категорически против такого метода делать карьеру. Каждый делает ее по-своему. Один, чтобы сделать шаг вперед, годами гнет хребет, другой едет в рай на чужой шее, третий скачет в гору на палочках корреспондентов. А почему нет? Две-три статейки — глядишь, и заговорили о тебе, заметили, продвинули. А честность, порядочность — на это можно и наплевать…
— Вы забываетесь, доктор Люпин, — тихо, слегка побледнев, проговорила Инга. И повторила: — Вы забываетесь. Никто не давал вам права меня оскорблять.
— А кто дал такое право вам? — крикнул Люпин. — Кто дал вам право позорить людей, которые сделали побольше вас? Вы молчите?
Инга устало закрыла глаза, потом снова открыла их и сказала:
— Почему вы кричите, Владлен Сергеевич? Если вы говорите о честности и порядочности, то в первую очередь честным и порядочным надо быть самому. Вы со мной не согласны?
— Так… — Люпин побарабанил пальцами по колену и снова проговорил: — Так… Значит, вы и вправду убеждены, что вам удалось сделать невозможное? Что вы — гений? Скажите, Инга Павловна, вам самой не смешно? Неужели вы до сих пор не поняли, что Анну Круглову спасло чудо?
— Чудо? Это чудо спасло бы ее и в том случае, если бы никто ее не оперировал?
— Оно спасло бы ее и в том случае, если бы ее оперировал любой врач. Никакой выдающейся вашей заслуги тут нет. Железный организм — вот это и есть то чудо, которое не дало Анне Кругловой погибнуть. А вы возомнили… Нет, мне трудно говорить об этом серьезно… Да разве только одному мне?..
В комнату постучали, и сразу же на пороге появился главврач Кустов. Взглянув на Ингу и Люпина, он, видимо, сразу же понял, что здесь происходило. Однако как ни в чем не бывало сел рядом с Владленом Сергеевичем и взял со стола газету, с минуту подержал ее в руках и сказал:
— Инга Павловна, если вы не возражаете, я открою вам маленький секрет. Хотите?
— Пожалуйста, доктор, — улыбнулась Инга.
— Эту статью я читал еще тогда, когда она не была напечатана в газете.
— Как? — воскликнула Инга. — И вы не протестовали?
— Против чего? — спросил Кустов. — Против чего я должен был протестовать? К вашему сведению, я побывал, так сказать, на месте происшествия и сам имел возможность убедиться в правдивости слов корреспондента. Вы действительно, как и говорил доктор Люпин, брали на себя страшную ответственность. Не каждый из нас, Инга Павловна, решился бы на подобный шаг. Далеко не каждый, к сожалению, — вздохнул Степан Федорович. — Вы согласны со мной, доктор Люпин?
Люпин встал, прошелся по кабинету и, вплотную подойдя к главврачу, сказал, не скрывая иронии:
— Конечно, доктор Кустов! И я разделяю ваше чувство восторга. Там, в верхах, наверное, спрашивают: «В каком лечебном учреждении работает врач Веснина?» Верхам отвечают: «В лечебном учреждении доктора Кустова».