В конце Пятикнижия есть предсказание ожидающей Израиля участи: "И изгнал их Г-сподь из земли их в гневе и ярости и негодовании великом, и закинул их в другую землю…" (Дварим 29:27). Обращает на себя внимание, что в свитке Торы буква ל слова וישלחהם (и закинул их) большего размера, чем обычно. Как мы уже говорили, в трактате Шабат каждой букве еврейского алфавита поставлено в соответствие слово, заключающее в себе связываемую с этой буквой идею. Хахамим учат, что с буквой ל соотнесены два слова: לב (сердце) и ללמוד (учиться). В шестом очерке подробно разбиралось, какова внутренняя связь между описываемыми этими словами понятиями, а именно: если заключённый в сердце разум человека в контакте с кедушей, про него говорят: "У него мудрое сердце". Следствие такого контакта — открывающаяся перед ним возможность постижения верхнего мира. Согласно Рамбаму, над таким человеком постоянно пребывает Шехина. И тогда становится понятным, почему в слове וישלחהס буква ל написана необычным образом. Разрушение Храма и изгнание из Эрец Исраэль свидетельствовали о резком уменьшении кедуши в мире, об отдалении Всевышнего от Ам Исраэль, "закинутого" Им в чуждую народу среду. Выделяя букву ל, Тора учит, что и в этих, далеко не благоприятных условиях была сохранена возможность живого контакта с Шехиной. Буква ל в слове "закинет", говорящем об изгнании, намекает на "мудрое сердце", которое соединяет человека с Творцом, независимо от того, в какой земле он пребывает. ל сообщает, что основа этой близости — не чувства, но разум, который позволяет человеку, обладающему им, руководствоваться в своих решениях и поступках волей Создателя, воспринятой адекватно, без вносимых ошибочными представлениями искажений.
Известно, что геула, к которой мы приближаемся, по многим параметрам будет напоминать геулу первую — выход из Египта. Поэтому, анализируя события далёкого прошлого, мы не просто изучаем историю, но приближаемся к более глубокому пониманию своей собственной судьбы, на которую мы теперь имеем возможность взглянуть с точки зрения общих законов процесса освобождения.
Р. Моше-Хаим Луцатто отмечает главное изменение, произошедшее с народом в тот момент его истории: "До выхода из Египта Израиль был смешан с другими, народ в среде народа, и по выходе (оттуда) они были освобождены и отделены". Это утверждение, на первый взгляд, отчасти противоречит сказанному ранее, а именно — тому, что евреи поселились отдельно, в земле Гошен. Этот факт, однако, согласуется со словами "народ в среде народа", подчёркивающими обособленность. Но как же тогда понимать ту часть утверждения, которая говорит о "смешении с другими"?
Ответить можно так: существуют разные степени обособленности и смешения. Географическое разделение — ещё не гарантия внутренней дистанции. Говоря о "смешении с другими", Р. Моше-Хаим Луцатто имеет в виду определённую внутреннюю схожесть евреев с другими народами. "И вот до того времени всё проявления гуфа человека были затемнёнными, и скверна (полученная первым человеком от змея) возрастала, но во время Исхода (из Египта) был отделён Израиль, и гуф еврея стал очищенным и предрасположенным для (получения) Торы и (исполнения) аводы (служения)". Оказывается, действительный отход от остальных народов состоит в очищении материальной основы — тела человека, в получаемой при этом возможности принять Тору и служить Творцу. Ясно, что территориальной обособленности ещё не достаточно, чтобы достичь требуемой степени отрыва от остальных, хотя пребывание в Гошен, безусловно, согласовывалось с общей идеей геулы, идеей отделения.
Надо сказать, что лишь территориальным удалением от других участие евреев в их собственном освобождении не ограничилось. Так, мидраш называет четыре фактора, способствовавших геуле: евреи сохранили свои имена, одевались не так, как другие, не доносили египтянам на собратьев, не вступали в интимные связи с населявшими Египет народами. Все перечисленные действия объединены идеей противопоставления себя другим. Здесь прослеживается явное стремление поставить ограду, чтобы предупредить смешение с ними. Мы видим, что повседневная жизнь в галуте отвечала цели последовавшей геулы.
Более того, в самом выходе из Египта, в том, как именно осуществлялась геула, нашла отражение главная цель освобождения — внутренний отрыв от всех остальных. Десять обрушившихся на египтян казней и расщепление моря были исполнением обещания: "И выведу полки Мои, народ Мой, сынов Израилевых, из земли египетской великими казнями. И узнают египтяне, что Я — Г-сподь, когда простру руку Мою на Египет и выведу сынов Израилевых из среды их" (Шмот 7:4-5). Разграничение евреев и египтян было очевидным: каждый удар, приходившийся на одних, обходил других стороной, хотя территориально народы эти располагались рядом. Да и сам исход из Египта, состоявший исключительно из чудес, неслучаен. Сверхъестественные события свидетельствовали о непосредственном вмешательстве Всевышнего, закрепляли за Ам Исраэль статуе избранного народа. Ясно, что всякое чудо связано с изменением обычных, естественных законов. А раз так, то наличие чудес действительно отражало суть происходящего: менялась материальная основа человека, создавался гуф, способный быть проводником Торы, то есть того, что несёт в мир нематериальное начало.