Это самое тяжелое, рискованное наступление по сотням горловин и каналов, когда враг может быть и справа, и слева, и спереди, и сзади. Но у нас нет другого выхода. Мы должны развивать успех московского наступления.
Так рассказывает мне Алексей Павлович Васильев, сапер по должности, штабист по призванию. Он за это время уже стал лейтенантом. Выглядит бодро.
- Единственное, что плохо, - продолжает рассказ Васильев, - у нас нет танков. Вообще, конечно, они есть, но не мешало бы усилить ими и нашу дивизию.
В этот миг неожиданно справа от колонны, со стыка двух большаков, раздается рокот моторов. И в ту же секунду воздух разрезают голоса:
- Танки! Танки!
Эти слова действуют магически. Прежде всего колонна останавливается. Потом начинает пятиться и рассыпается. Совершенно ясно, что вперед, навстречу танкам, должны выдвинуться наши пушки. Других средств борьбы с этими чудовищами у нас не имеется.
Но у двух пушек, сопровождающих стрелковый батальон, уже никого нет. Артиллеристы разбежались вместе с пехотой,
А танки прут и прут. Их не меньше десятка. Они идут по большаку, взметая снежную пыль. Откуда они прорвались? Их никто не ждал.
Танки одни. Автоматчиков за ними не видно. Значит, это разведчики, высланные в тыл наших войск наводить панику. Вот она, та самая психическая атака, которой всегда любили щеголять немецкие псы-рыцари.
А танки идут и идут. Некоторые открыли уже огонь. Командир стрелкового полка майор Малков вне себя от ярости, размахивая пистолетом, останавливает своих бойцов.
- Назад! К бою!
К месту паники летят на конях командир и комиссар артиллерийского полка Засовский и Радченко. За ними - начальник штаба капитан Турчанинов и его помощник лейтенант Поздеев.
А всей этой суматохи, оказывается, могло и не быть. Не нужно было ни разбегаться, ни кричать, ни произносить призывов. Нужно было просто-напросто быстро развернуть пушки, направить их на танки и бить прямой наводкой.
Это и сделал ижевский машиностроитель молодой лейтенант Иван Кравец, командир огневого взвода. Он дал из орудия два залпа, подбил один танк и сразу изменил обстановку.
К пушкам вернулись разбежавшиеся расчеты. Не дожидаясь нагоняя от начальства, они, по примеру своего командира, споро и ловко сделали еще несколько выстрелов, зажгли три танка и еще один подбили.
Обстановка в колонне изменилась коренным образом. По танкам даже начали палить из автоматов пехотинцы. Но это уже не требовалось. Уцелевшие машины поспешно повернули обратно, предупредительно захватив с собой экипажи погибших.
Маленький чернявый лейтенант Кравец стоял смущенный и красный. Шапка его валялась где-то под орудием. Рядом с ним теснились еще более смущенные солдаты из расчетов.
К героям схватки подошли майор Малков, капитаны Засовский, Радченко и Турчанинов, лейтенант Поздеев. Вихрем выскочили на конях командир дивизии и военком.
Сложилась острая и весьма поучительная ситуация. Пехотинцы снова были в сборе. Как тут следовало повести себя старшим начальникам? Командир дивизии поступил очень просто. Не слезая с коня, разгоряченный случившимся, он гаркнул во все легкие, обращаясь к артиллерийским расчетам:
- Спасибо, пушкари!
А когда колонна снова тронулась в путь, комдив и военком сделали командирам серьезные выговоры и приказали на первом же привале разобрать поединок с танками противника.
- Имейте в виду, - предупреждал военком, - танкобоязнь может серьезно повредить нашему наступлению. Поэтому учить и учить солдат борьбе со стальными чудовищами.
- А отличившихся в сегодняшнем бою представить к награждению, заключил командир дивизии.
Танки действительно были разведывательными. Мы проходили по горловине в районе Ножкино - Кокошкино, недалеко от Ржева в сторону Сычевки. Противник получил об этом сведения и решил проверить крепость наших рядов. Мы же не сумели быстро распознать маневр врага, и это стало для нас серьезным уроком.
Боевая страда
Первые схватки
Свершилось! Наша дивизия влилась в лавину наступающих соединений 39 армии, подошедшей вплотную к городу Сычевке. Армия изрядно поредела в боях и здесь, на Смоленщине, остановилась. Наша задача была помочь армии свежими силами.
Пошла вторая половина января. Дивизия получила приказ атаковать Сычевку в районе деревень Карабаново, Волкове, Пызино, Богданово, Букатино, Собачкино и Красное - сильно укрепленных опорных пунктов противника. На подступы к этим деревням были выдвинуты все три стрелковых полка, а артиллерийские дивизионы заняли позиции в районе деревень Ржавинье и Карабаново.
Мороз стоял лютый. На лету замерзали птицы. Пехота вышла на исходные рубежи. Кое-где выкопали траншеи в снегу и ходы сообщения. Провести разведку огневых точек противника не было времени. Все торопились приступить к выполнению приказа, схлестнуться наконец с противником, померяться с ним силами. Засеченных целей не имелось и у артиллеристов. Объектом огневого налета были деревни, а что в этих деревнях скрывалось, точно никто не знал.
Это смущало командира артиллерийского полка капитана Засовского. Если учесть, что маловато было снарядов, то предстоящая атака чрезвычайно осложнялась.
Понимал это, разумеется, и командир дивизии Киршев. Он просил артиллеристов произвести перед наступлением по возможности более точный огневой налет, а остальное постарается доделать пехота. Всю ночь с солдатами находились политработники. Не знали отдыха старшины, доставляя в траншеи патроны и горячую пищу. Не спали командиры и комиссары полков. Наблюдательные пункты в большинстве случаев оборудовали под открытым небом. В батальонах они, как правило, были под кустами или за деревьями. Совсем не защищенными были позиции рот и взводов.
На самые ответственные участки в районе деревень Пызино - Богданово и Красное - Карабаново были выдвинуты 1190 и 1188 стрелковые полки. С их командирами майорами Ганоцким и Малковым всю ночь переговаривались по телефону комдив и военком.
- Мы просим сделать все возможное и невозможное для выполнения задачи, - не приказывал, а просил полковой комиссар Кожев. - Дивизия получает боевое крещение, и его нужно выдержать как полагается.
- Мы все понимаем, товарищ девятый, - отвечали командиры полков. Попросите пушкарей, чтобы побольше подбросили огурцов. А может, сыграет на рояле и Катерина Ивановна.
Как и все, не смыкали глаз артиллеристы. Им было очень трудно оборудовать огневые позиции: выбрать на околицах деревень такие места, чтобы они оказались и достаточно замаскированными и удобными для круговой обороны. Артиллеристы понимали, что, выбрав позицию однажды, ее уже не переменишь, во всяком случае, в продолжение боя.
На артиллерийских батареях пропадал весь командный состав полка. Из офицеров мало было участников гражданской войны, многим приходилось руководить боем первый раз, и потому, естественно, все тревожились и волновались.
- Ты уж, Миша, смотри, - говорил командиру орудия Вотякову помощник начальника штаба полка лейтенант Поздеев.
Он очень подружился со старшим сержантом и не мог побороть в себе привычки обращаться к нему по-граждански. И вообще вчерашний доцент медленно усваивал правила обращения в армии, что, однако, не мешало ему быть примерным офицером.
Хлопотал, не зная усталости, старшина-усач Лекомцев. К рассвету у каждой огневой позиции были готовы и термоса с завтраком, и фляги с горилкой.
- Только не знаю, когда лучше дать ребятам сорокаградусную: перед атакой или после, - простодушно сомневался недавний председатель колхоза.
Ему по-человечески было жалко товарищей по оружию, мерзнущих всю ночь на морозе, и он, кажется, готов был выдать им хоть по три порции живительной влаги.