— …А может, его найдёшь… ты? — вдруг добавил Латеби. — Может, и это — на Земле? У вас же — души маленьких детей используются как кармические палачи! Бессмысленно твердят такое — доводя до исступления, сумасшествия, самоубийства! Или — есть ещё духи, обученные путать мысли так, чтобы получалось «кощунственное»…
(«Контрастные мысли»! В психиатрии…», — мелькнуло у потрясённого Высожарского.)
— Да… А ваши психиатры, экзорцисты, эзотерики — не в курсе этих дел! Это — «тайное кармическое правосудие»! Люди не должны знать, за что страдают, не должны понимать этого! Ничего более чудовищного — наша цивилизация за всю историю не встречала…
А теперь…
Легенда четвёртая…
Тоже, в неком мире — один ребёнок совершил ужасное, и его решили страшно наказать. И, наказав — бросили где-то… И лишь потом — спросили…
Но тут — есть и образ…
(Да, и появился образ: ребёнка — секли кнутом, как взрослого!)
— …Будто не понимая, что он может умереть, — донёсся голос Латеби. — И лишь тут спросили…
…— Теперь ты понимаешь, чего стоит твой поступок? — долетело «оттуда»! (Но — сквозь такую боль и шок… И спрашивали, будто мелкого шалуна — того, кто умирал в муках!)
— Так это… из-за того, что я не так посмотрел на неё…
(И все переглянулись… Он — не знал, не понял!..
А Высожарский — понял! И страшным усилием воли совладал с эмоциями…
Эвфемизм! Сволочи…
Вот эти словечки — вроде «сожительства», например! Ребёнок же — и поймёт буквально! И где-то мог сказать, ничего не подозревая!)
…— Так ты не знал, что «входить к ней»… значит не это?.. (Да, неслось — из образов будто каравана или селения на земном «Диком Западе»!) …Что же ты сказал! Что же они сделали…
— А вы бы мне всё равно не поверили… Кто поверит ребёнку, если взрослый говорит, что «входил»? А вы все его боитесь…
— Так… кто сказал? Кто? Подожди, мы поможем тебе встать…
— Не надо… Мне уже всё равно. Я сейчас умру. Вы убили меня. Потому что сказал — он…
Детская рука в поле зрения — медленно и страшно поднялась, указав на кого-то…
— …И если он вам прикажет, вы меня и хоронить не будете. Бросите тут, на съедение зверям. Потому что, если «он сказал» — ничего святого уже нет…
И — застыл в чьей-то глотке привычный окрик взрослого…
— …А если бы я сразу сказал, что это «входил» он — вы бы мне поверили?
— Что? Он… сам?..
Но никто не посмел обернуться на «того» — грозного, свирепого, стоявшего в стороне…
— …Да, «входил» — я, правда, не знаю, что в этом плохого. Но… Вы же все его боитесь! Скольких из вас уже покалечил — и вы терпите! Ждёте, что, когда придут враги, будет вас защищать… А пока — ходит тут, и бьёт вас самих…
(Какие «враги»? Индейцы, что ли?)
— …И чем занят, какая у него работа? Ничем! Ходит, и бьёт вас… И то, за что вы меня убили — ему простите! Потому что боитесь…
(И всё: улетучился гнев, забыли, что настоящий преступник не наказан!.. Когда поняли — с кем пришлось бы иметь дело…
А он — умер… И тело — бросили, как и говорил? В страхе перед тем, кому «всё можно»? И кто… именно чтобы проверить уровень своей власти в общине — оболгал невинного ребёнка, обвинил в своём же грехе?..
«Или нет, — мелькнула мысль Латеби. — Есть… другой вариант…»)
…И как-то вмиг — душераздирающий рёв заложил уши!
(В… беззвучной записи? Высожарский и опомнился не сразу…)
…А кричал — да, тот, «гроза общины»! Извиваясь от боли — и на фоне чем-то гружёных телег поднимая клубы пыли с дороги… И у него — откуда-то из тела торчала тонкая длинная спица! Которую, как ни старался — не мог изогнуться, чтобы вынуть…
— Не подходите, — испуганно предупредил кто-то. — Он со своей силой убьёт вас же. И правда: скольких перекалечил! Пусть так и умирает…
И, наверно — готов уже был проклясть свою силу, из-за которой общий страх перед ним теперь убивал его же… Когда — кто-то всё же нашёлся, чтобы избавить всех от него…
И он — ревя, извиваясь, дополз до кустов или лесной чащи, и умер там. И никто не пошёл искать… И нет у него человеческой могилы — таких не хоронят, как людей…
(Увы, неясно: а… у того?)
…А, когда пришли какие-то враги — их разгромили сами! И вспомнили: ведь никаким «богатырём» — он никогда не был, никому на выручку не шёл! И был не так уж силён… Почему его боялись?..