И почему кто-то пострадал в драке (о которой он ничего не знал!); что-то сломалось, вышло из строя… Будто он — и отвечал в их жизни за всё! Был — неким распорядителем судеб!..
И опять проснулся в шоке… там, в спальне!
И все осуждающе смотрели на него… Будто вправду виноват, что они — тут! И сам — тоже…
Но где «тут» — на самом деле? И… что тогда вообще — их реальная жизнь?
А как сам попал сюда? Шёл в тот день из школы, устроился на диване с книгой…
(А с ним — уже не хотели говорить! Из-за того, что создал… или разрушил иллюзию?..
Но в тот день — впервые увидел «там» вечер? И — поужинав, лёг спать?..)
А потом…
Проснулись — в совсем другой спальне, среди других детей! Стояли ещё кровати…
И всё — какое-то старинное… Дверь — в незнакомое прежде помещение…
И люди в средневековой одежде — секли розгами незнакомого мальчика на чём-то вроде кафедры! А потом, приподняв верёвками, стали сечь и по ногам…
И в шоке — были уже все…
Что происходит, как такое возможно? Ведь уже не во сне Курганского: он, бодрствующий — с ними же!..
…И тот, высеченный — не одеваясь, лёг на одну из свободных кроватей. А Курганского — никто ни о чём не спросил…
Все с ужасом, недоуменно оглядывались: куда попали? Высокие стрельчатые окна, потолок далеко вверху… И — кто они теперь тут?..
…И настал… снова ужин? Ведь то был — ранний вечер после дневного сна?..
Их подняли с постелей грубым окриком некие «служители» — и они пошли в другую комнату, где был столь же грубый дощатый стол с мисками баланды на нём… Но пошли пока — не поев, и никого ни о чём не решаясь спросить — как он понял, в храм на молитву! И там делали вид, что повторяют непонятные слова (латинские?), встав на колени вместе с остальными… Автоматически, надеясь: потом что-то разъяснится…
…И после туалета (простого, без канализации! И уже все без обуви!) — снова спальня. В страхе: где же проснутся… теперь?..
(Вот так — пронеслось перед Высожарским в мгновения…
То, что для них было — часами шока, ужаса?..)
И — забрезжил рассвет…
И он, открыв глаза, едва совладал с эмоциями: он сидел… прислонившись к стене, в коридоре своей школы! Настоящей, в родном городе! И вокруг — было пусто, тихо! А в классах шли уроки…
(И — все были здесь? Даже — тот, высеченный?..)
…— Быстро сюда! — срывающимся голосом прошептал он. — Я знаю! Это моя школа…
Все, недоумевающее глядя, вскочили — и даже почему-то взявшись за руки, двинулись вперёд по коридору. А потом — направо, к выходу… Надо же было пройти, никого не встретив…
…И лишь в вестибюле он понял: нет, не его школа! Просто — подобной архитектуры! Ведь там — такого панно на стенах не было!..
И двор, куда вышли — был незнакомым. И улица…
Но он как-то знал — куда вести их…
Вышли, спустились по ступенькам крыльца (босые, в одних плавках, рубашки — лишь у некоторых), двинулись по незнакомому городу…
…Узкий проход между дворами одноэтажных домов; затем — по улице налево (ещё одноэтажные, потом — по 5 этажей); там — направо; и после ещё одного дома и скверика — перекрёсток с большой, широкой улицей (два высотных дома, ещё одноэтажный квартал, и снова — по 5)…
И странно: ветра не чувствовалось — но шли, будто преодолевая некое сопротивление в самом воздухе, в пространстве! И на улице — ранней, утренней — никто не замечал их…
…Ещё 9-этажный дом справа, а слева — длинное, серое здание в 3 этажа (какой-то техникум?); ещё квартал, перекрёсток, снова квартал… и вдруг — лесополоса и поле! И тут — он предложил присесть и задремать…
— А где мы? — спросил Ларак. (Или… тот, кого секли в «старинном» интернате?)
— Не знаю, но так надо. Сам не знаю, почему…
…— А этого они не узнают? — спросил Латеби. (О том, высеченном?)
— Вернее, не помнят, — уточнил Миральт…
…И — что ещё за образы?
Они — уже где-то шли сквозь толпу; а впереди — на кольях корчились трупы… будто их же?..
Коридор камеры смертников? Навстречу — вели какого-то мальчика. На казнь…
Ещё одного — схватив где-то, вели в полицейский участок, там — пороли…
Какой-то двор. Снова — порка…
И они всё шли — сквозь эти образы…
То вокруг — что-то горело, рушилось; то — шли занятия в школах; то — какие-то процессии на улицах; автомобили, поезда… А они — всё шли и шли. Сквозь всё это, куда-то…
(Да — будто сквозь ветви реальности! Напрямую! Высожарский никогда не видел подобного… И это так — их спасали, выводя оттуда?