- Скажи это, ягненок, - воркует Тобиас, проводя мягкими кончиками пальцев по моей щеке. - Прими это. И мы примем тебя.
- Я - высшее создание, - шепчу я, и по мне пробегает дрожь возбуждения.
Тобиас целует меня, за ним следует Престон. И как только теплые губы Престона отстраняются от меня, Тобиас хватает меня за шею, заставляя запрокинуть голову назад.
- Ты лучше всех, за исключением нас.
Мое дыхание замирает, и он отпускает меня, наблюдая за мной с легкой ухмылкой. Тобиас переводит взгляд на Престона, и я наблюдаю за их безмолвным диалогом. Престон поворачивается ко мне лицом, улыбаясь.
- Я буду по тебе скучать, сладкая Элла, - произносит он, отворачиваясь от меня и направляясь к двери.
- Да, мы будем скучать, - добавляет Тобиас, вздыхая, скользя взглядом по моему телу. - Ты будешь хорошим ягненком, не так ли? - он достает черную ткань из кармана и складывает ее несколько раз. – Повернись.
Я медлю всего секунду, прежде чем его руки опускаются на мои плечи, разворачивая меня. Он прикрывает мои глаза тканью, не позволяя мне видеть, завязывая ее узлом сзади. - Игра под номером четыре еще не окончена, докажи, что ты лучшая, Элла.
Мое сердце подпрыгивает, неистово ударяясь о ребра, когда я начинаю качать головой. Я слышу, как он пересекает комнату. Затем раздается щелчок замка, скрип двери.
- Не... не оставляй меня, - мой голос наполнен паникой.
- Номер Три хорошо о тебе позаботится, - говорит Престон. И прежде чем я успеваю сказать хоть что-то в ответ, дверь закрывается, оглушая меня громким хлопком.
Тишина. Каждый вздох, который мне удается сделать, кажется слишком шумным и тяжелым. Сердцебиение отдается в ушах, все тело застыло от напряжения, и не по той причине, что где-то в углу лежит труп человека, а потому что Третий вызывает у меня тревогу. Пугает меня. Беспокоит меня. Конечно же, Тобиас и Престон не оставили бы меня с ним просто так, он не мог быть третьим игроком, если бы не был...
- Маленькая Элла, - его твердый голос посылает мурашки по всему моему телу. - Повернись, моя прекрасная игрушка.
Сглатывая, я беру себя в руки и поворачиваюсь на звук его голоса.
- Красивая, красивая, такая красивая, - отчетливый британский акцент придает каждому его слову унизительный и снисходительный оттенок. - Ты волнуешься?
Мою кожу покалывает от страха, а грудь все сильнее сжимается с каждым вздохом.
- Да, - выдыхаю я, потому что знаю, что ложь ни к чему не приведет.
Каждый из органов чувств работает на пределе, ожидая, предупреждая, опасаясь его прикосновения. Когда это происходит, я подпрыгиваю, пытаясь увернуться. Он издает тихий смешок.
- Успокойся, маленькая Элла. Я не наврежу тебе, - говорит он, и я жду, когда он добавит: "слишком сильно".
Кончики его пальцев скользят по линии моих волос, прежде чем обвести мой нос. Он касается моих губ и шеи, перед тем как его пальцы опускаются на мою грудь, проскальзывая прямо между ними. С каждым движением мое дыхание учащается, а пульс ускоряется, но это ничем не похоже на то, когда это происходит в присутствии Тобиаса и Престона. Я не хочу этого. Я не доверяю незнакомцу.
- Скажи мне, Элла, - шепчет он так близко ко мне, что его дыхание касается моей кожи. - Ты подчинишься мне? - Мне становится неуютно от его вопроса, желудок сжимается в болезненных спазмах, и во мне поднимается желание отстраниться. Я хочу отказать ему, выбежать из комнаты и никогда не оглядываться назад. Но побег от него означает побег от Тобиаса и Престона. Три игрока, как сказал Тобиас. Если я выйду из игры, я оставлю их, а без них у меня ничего нет. Это игра, и он – часть ее, и я в самом ее разгаре.
- Да, - выдыхаю я, слыша, как мой голос дрожит.
- Хорошо, - говорит он, едва касаясь моих губ. Я напрягаюсь, рефлекторно поджимая их.
- Тебе нужно стараться лучше, - он вновь смеется. - Пойдем, - говорит он, хватая меня за локоть и ведя вдоль комнаты. Я вслепую плетусь за ним, не имея возможности сделать что-либо еще.
Я слышу, как открывается дверь машины, а затем неожиданно его руки обхватывают мою талию и помогают забраться в салон. Гладкая кожа ласкает мои бедра, когда платье задирается вверх. Мне хочется спросить, куда мы едем, но я не могу. Я в игре уже четыре дня. Меня просили делать ужасные вещи, унизительные, порочные и приносящие такое удовольствие, о котором я даже не могла вообразить, но это... это впервые, когда я по-настоящему напугана.