Владимир Бородин
Четыре писаки
Я рождён под счастливым знаком: шестого июня шестьдесят шестого года. И этот знак непременно поможет мне завершить величайшую книгу всех времён, которую я пишу всю сознательную жизнь. Но, увы, я не могу вернуться в прошлое, в котором мне бы больше хотелось жить
Дастин Элрой Рафлсон
«А сестрица моя – твёрдый орешек», – размышлял Десмонд Хатчинсон, сидя в отцовской конторе. – «Мама предпочитала звать её Джорджина. Слегка созвучно итальянскому – языку, по которому она ностальгировала в наших грубых краях. Отец обращался к ней не иначе, как Клэр, ну а я предпочёл, наверное, в пику родителям, её третье имя – Линда. На мои предложения по электронной почте сестрица даёт туманные ответы, пишет совсем о другом, когда я совершенно ясно предлагаю ей объединить капиталы, доставшиеся по наследству, и приумножить их. На месте отца я бы и вовсе лишил тебя части наследства, сука злобная! Ведь ты нисколько не интересовалась родителями, отпочковавшись от отчего дома, их не навещала. Они даже такому сухарю, как мне как-то жаловались. Ты, видно, слишком увлеклась своими дурацкими мессами Святого Сикейры, чёрными то бишь. За одно это бы тебя всего лишить следовало. Тоже мне – роковая красавица! Посмотрим ещё, чья возьмёт. В последнюю нашу встречу, ставшую первой за много лет, я сразу постеснялся на тебя наседать, молчал о делах, трепались о всяком вздоре. Может быть зря? Не нравится мне, как она засматривается на Айзека… Ладно, не это главное. Наследство только на моё имя и имя сестры. Управляющий тут ни при чём… Но очень уж ушлый он. Захочет – разорить нас сможет. Опыта у меня нет, вот в чём загвоздка: ленился осваивать дело подобающим образом. Но ничего. Скоро, по моей просьбе, заедет Энди Хоумер. Благо, у него в Ванкувере свои дела. Он-то мне и поможет. С его-то капиталом мелочиться и меня обманывать просто скучно. С последнего раза, когда мы с ней виделись, минуло уж полгода. Впрочем, чаще бы я её не вытерпел… Тогда мы случайно забрели и в чайна-таун. «Культурная ассоциация канадских китайцев» размашисто красовалось на стене, а рядом висела доска с мелкими, но добротно, на века выбитыми по камню буквами: «Клуб игроков в дарт при Китайском обществе масонов». Она немало удивилась словосочетанию «китайские масоны», а я заявил, что в этом ничего особенного нет, поскольку на Побережье китайцы уже давно входят в самую процветающую этническую группу, опережая нас всех. На сей раз, она сама намерена меня навестить. Уж теперь мы непременно скрестим шпаги!»
Линда Клэр Хатчинсон пристально разглядывала своё прекрасное лицо в «зеркальце» смартфона. «Разве можно устоять пред такой, как я?» – подумала Линда. – «Но и я не могу уже себя представить без него… Неужели влюбилась, как дура, а не осталась современной, уважающей себя, озарённой светом просвещённого феминизма, женщиной? Чёрт знает что со мной делается! Он умён, красив и силён… Последнее должно бы оттолкнуть эмансипированную даму: это же мачизм – мускульная сила, флюиды самца… Увы, я оказалась на поверку глупой бабой и не более того. Но братец-то каков?! Мелочный мерзавец – желает мою долю наследства прибрать к рукам, мол, он вложит эти деньги в дело, я же, спущу их бездарно. Дескать, умножит деньги и вернёт мне потом ещё больше. Так я и поверила этому хапуге! Да и на истинные барыши он не способен. Всегда был бездарем и бездельником. Но как-то странно он пялится на Айзека… Словно меня ревнует, как гей какой-то… Да нет, уж брат мой никак не гомик, хоть и сволочь. Если Айзек повёлся на меня, смогу сделать его сообщником. Надо будет поскорее встретиться. Пока мне следует обезвредить управляющего, который вроде как благоволит братцу. Провести братца без его помощи будет проще. А там и баллотироваться в парламент. Это Десмонду ленивому власть не мила, а лишь деньги, ну и дешёвая слава от публикации его опусов, которые читать можно только, если сидишь в тюремной камере, изнывая от безделья, да и то вряд ли пойдёт. Мне же, требуется и то, и другое».
Линда не ведала, что, очаровавший её Айзек – свободный художник и писатель, каждый месяц, по нескольку дней, живёт с братом и спит с ним в одной постели уже не первый год. Как и не могла предположить, что Айзек предложил Десмонду, после знакомства с его сестрой, оптимальное для них решение: покуда он влюбляет в себя его сестру и доводит дело до официального брака, следует поумерить натиск по вопросу объединения капитала, но не совсем умалчивать эту тему, чтобы не вызвать подозрений.
– Пойми, Десмонд, я делаю это ради нас с тобой. Ты не должен рассматривать наш брак с ней, если он и выгорит, как измену тебе, – убеждал Айзек Эрон друга.