Наталья Рудольфовна Труш
Четыре подковы белого мерина
Внизу, словно собранный из игрушечных кубиков ослепительно-белого цвета, раскинулся на холмах вечный город. Экскурсовод обещал, что с этой точки он будет виден особенно хорошо. Не обманул. Красиво.
Город переползал с горки на горку, меняя цвет, теряя постепенно зеленые островки, – еврейская и арабская части Иерусалима отличаются друг от друга. Как сказал экскурсовод, арабы наплевательски относятся к ботаническим изыскам, посему арабская часть города – каменные джунгли.
Слева – зеленое, справа – белое, и посредине – золотой «Купол скалы» на Храмовой горе.
Картинка, которая давным-давно будоражила воображение Лады Стрелецкой, вдруг ожила: вдали по серым ленточкам дорог катили автомобили, небо над городом прочертил белым легкий спортивный самолет, внизу под горой носились и орали черномазые детишки, аплодировали серыми от пыли листьями-ладошками придорожные кусты, и зудел в траве невидимый израильский шмель.
Ладе даже снился этот город, будто манил к себе, и притягивал. Поэтому, когда в феврале ей стало совсем невмоготу, она плюнула на все, выцарапала из заначки доллары и купила себе недельный тур по Земле обетованной. И улетела, оставив ключ от квартиры лучшей подруге Веронике, которая любезно согласилась поливать цветы, кормить кошку Лапку и старого сомика Тёпу.
Вероничка готова была не то что неделю – месяц! – жить в Ладкиной уютной квартирке на окраине Питера и ухаживать за цветами и живностью, только бы любимая подруга хоть немного развеялась и забыла свой неудавшийся недавний роман.
В аэропорту Вероника со знанием дела наставляла ее:
– Береги ноги, там много ходить надо. Ты взяла кроссовки? Взяла?! Молодец! И туфли взяла? Как «зачем»?! Лад! Ну как «зачем», золотко мое! Ну не все же ты будешь по святым местам ходить?! Будут ведь вечера в отеле. Ну и что, что вы на колесах?! Ночевки-то в отеле! Нужны туфли и платье. Если уж не вечернее, то непременно нарядное. После ужина можно погулять. Лад, ну не сиди ты там как привязанная! Закадри кого-нибудь. Хватит уже в монашках ходить и верность хранить этому твоему Владу, будь он трижды невладен!
Лада посмотрела на подругу укоризненно.
– Ну все-все, молчу-молчу! Смотри, вон какой приличный дяденька летит. А-а, нет, пардон, он с тетенькой и выводком наследников…
Вероничка поискала глазами в группе пассажиров, улетающих в Тель-Авив, достойного ее подруги мужчину, но ничего приличного не нашла, махнула рукой:
– А, ладно, Ладка! Ты лучше найди там себе нашего бывшего соотечественника. Они, говорят, в состоянии ностальгии с радостью знакомятся с нашими женщинами. А жить там как классно! Тепло круглый год! По-русски все шпарят – никакого тебе языкового барьера!
– Верусик, ты закончила? – устало спросила ее Лада. – Молотишь и молотишь! Вот уж и правда – язык без костей! За Димкой не прошу присмотреть, денег будет просить – не давай! Еда у него есть. Если не утомит – позванивай ему по утрам, чтобы на работу не проспал, а больше ничего не надо. Лапку береги – она любит удрать на лестницу, потом ловить будешь сутки…
Лада наспех расцеловала подругу и, подхватив клетчатую сумку на колесиках, пошла к стойке паспортного контроля.
Это было особенное путешествие, в котором время сжалось в пружину. Неделя на знакомство со святыми местами Израиля – это капля в море. В Мертвом море… А если еще учесть, что по стране туристы передвигались исключительно на автобусе, то можно представить, сколько времени ушло на дороги.
Но любая дорога рано или поздно заканчивается, и та, самая длинная, что так долго вела Лару в вечный город, тоже закончилась. И ранним утром пятого февраля она стояла на вершине холма, с которого хорошо был виден Иерусалим. Он лежал перед ней как на ладони. И был впереди целый день в этом городе, по улицам которого ходил Богочеловек, в реальное существование которого она очень верила. Лада не сказала Веронике, что рванула в этот тур не только из-за заевшей ее текучки, дикой усталости и промозглой зимы. Просто пришло время отправиться за чудом в этот город, посещение которого – уже волшебство. Порой ей казалось, что она и жива-то еще только потому, что верит в чудеса.
И, стоя на пороге этого дня, она мысленно просила Его о помощи, и ждала той минуты, когда ступит на плиты улиц Старого города и пройдет неспешно армянским, а потом арабским кварталом к Храму. Ей хотелось проверить себя: зная этот маршрут по описаниям путеводителей, узнает ли она его в реальности? Таков ли он, этот путь, каким она себе его представляет?