— Хозяин был старый. Хозяин сошел с ума. Хозяин заснул летаргическим сном. Собака охраняла хозяина от тех, кто хотел его похоронить заживо. Собака всех их съела, и не только их, а ещё и других, потому что собака хотела есть. Затем пришли полицаи и застрелили собаку. Хозяин очнулся и полицаи застрелили его. Год 2021 от рождества Христова — медленно и четко, говорил Андрей, говорил механическим голосом, что мурашки поползли по коже у Петра Васильевича, что жутко ощущали себя его друзья Костя и Максим.
Глава шестая
Не минули слова Андрея стороной и тех, к кому они были обращены. Собака оставила в покое мертвое тело Глиста. Собака смотрела в ту сторону, откуда раздавался голос. То же самое касалось и чудовища, которое потеряло всякий интерес к несчастному Наражняку, которое одной секундой перестало быть чудовищем как таковым, преобразившись в неприятного мужика, со злыми глазами, безумным взглядом и искривлённым ртом.
Эти слова не были для них пустым звуком. Объяснения не было так же. Только когда Андрей, следом за ним Пётр Васильевич, который всё же вытащил из-за пояса свой пистолет, Костя и Максим появились в обозрении, то собака и её хозяин стали медленно, но всё же отступать вглубь подвала. Сначала собака, она первой удалялась прочь. За ней последовал мужчина. Как уже упоминалось, вокруг царила полная темнота. Лишь небольшой фрагмент, бледный кусочек, находившийся ближе к угловой стене дома, тускло освещался, был доступен дневному свету, проникающему сюда снаружи, через всё то же вентиляционное отверстие. Этот свет не касался изуродованного тела Глиста и мертвого Наражняка-младшего. Этот свет был бесполезен, этот свет лишь в тысячный раз напоминал о том, что всего в нескольких метрах отсюда присутствует другой мир. Убийцы же двигались вдоль стены, двигались там, куда искусственное освещение, которое ещё предстояло включить, не попадало вовсе.
— Поздно, уже поздно — проговорил следователь.
Максиму стало нехорошо, он всего один раз глянул на то, что осталось от Глиста, то, что сейчас мог разглядеть очень смутно, но ведь и этого хватило. Максима стало тошнить, через секунду вырвало. Он стоял возле двери крайней сарайки, издавая нелицеприятные звуки. Костя держался значительно лучше. Хотя если было бы возможно посмотреть на него в условиях нормального освещения, то Костя был бледный, как чистый лист бумаги из школьной тетради. У Кости тряслись руки, всё сдавливало внутри. Но при этом он отлично понимал одно, что вот это он должен преодолеть, обязан с этим справиться.
— Они пошли к моему подъезду — сказал Андрей, ему так же было не очень хорошо, он старался не смотреть на мертвые тела, на Наражняка-старшего, который сидел на деревянном настиле, который шептал что-то нечленораздельное себе под нос.
— Да, пусть идут. К ним мы вернёмся позже — глухо и нервно произнес следователь, он же единственный из всех не боялся смотреть на то, что оставили после себя гости из будущего, тем более, Петр Васильевич воспользовался небольшим фонариком, который имелся у него, находился во внутреннем кармане пиджака.
— Костя, ты нормально себя чувствуешь? — спросил Петр Васильевич, потому что сейчас Костя был рядом с ним, Костя старательно не смотрел, отводил прочь глаза, от того, что освещал луч фонарика.
— Нормально — ответил Костя.
— Нужно подняться по лестнице, включить освещение.
— Не выйдет, всего два выключателя, один на лестнице третьего подъезда, и то не знаю, работает ли он, а другой за дверью шестого подъезда — произнес Андрей — Нам нужно идти, нам нельзя терять много времени — добавил он.
Его голос прозвучал спокойно, с присутствием взрослого подхода, делового отношения к тому, зачем они сюда зашли. Его голос как будто и сообщал о том, что они здесь не для того, чтобы смотреть на жертв гостей из будущего, что они пришли для того, чтобы самим отправиться в будущее.
— Да, но всё же необходимо сообщить в милицию о том, что произошло — произнес Петр Васильевич и в это же мгновение, он поймал себя на том, что с ним происходит странное.
Да, иначе назвать это было нельзя. Это же приносило осознание мерзости, четкого дисбаланса в собственном сознании. Только следователь ощущал радость, некую определенную долю уверенности, ведь он своими глазами видел, что Андрей может очень сильно влиять на собаку и даже на собственное воплощение из будущего. Они ушли, они вынуждены были это сделать, зная о том, что он следователь находится здесь. А ведь он есть для них главная цель. На данном этапе — точно что главная цель.