— Нет, никто не рыл. Эти ходы, их физически не существует, они всего лишь часть изломанного пространства. Их нет на самом деле. Это как сон. Я не могу объяснить — очень серьезно отреагировал на слова следователя Андрей.
Тем временем подземная дорога стала ещё более тесной. Ощущалась нехватка воздуха. Было душно, становилось жарко, хотя по началу от земли заметно чувствовалась прохлада. Но затем это исчезло, и сейчас у Петра Васильевича на лбу выступили крупные капли пота.
— Андрей, ты когда был в будущем, ты попал туда этой дорогой? — следователь задал вопрос, который должен был быть озвучен значительно раньше, но случилось только сейчас, случилось с опозданием.
— Нет, но я точно знаю о том, что эта дорога ведёт в будущее, потому что они ей пользуются. Я вообще плохо разбираюсь в этом. Я уже говорил, что это на каком-то ином уровне происходит. Как два разных пространства, но в какое-то время и в каких-то точках они соприкасаются — ответил Андрей, сделал это приглушенным голосом, проговорил тихо, поэтому прозвучало с долей особой серьезности, так чтобы не было и крохотной доли сомнения в том, что он говорит чистую правду.
— А если сейчас не совпадет время? — просто спросил Петр Васильевич, они к этому времени оказались в конце пути, подземный ход упирался в тупик, в ржавую металлическую лестницу, ведущую вверх, примерно три-четыре метра вверх.
— И ничего страшного, важнее, чтобы выход наружу не был завален чем-нибудь — очень резонно и просто сказал Костя, и с ним трудно было не согласиться: в любом случае эта лестница ведёт на поверхность, а какое там на поверхности время, то это уже вопрос десятый, хотя из логики, то должно быть…
— Осторожнее — проговорил Петр Васильевич, когда Андрей первым начал подниматься по лестнице.
Андрей сумел сдвинуть крышку или доску. Лишь чуть-чуть прибавилось света, и следователь тут же сообразил, что выход находится в помещении, внутри какого-то сооружения. Да, это были отдельные широкие доски, Андрей убрал ещё одну, и сразу стало кратно больше воздуха, стало ещё больше освещения. Андрей вылез наружу. За ним следом двинулся Максим, затем Костя. Петр Васильевич покидал странный подземный ход последним, он ещё посмотрел в обратном направлении, он направил туда луч фонарика — и мгновенно вздрогнул, сжался, ведь отчётливо увидел собаку, её морду, её красные глаза. Минула всего какая-то доля секунды, — и собака бросилась вперёд.
Глава седьмая
Одним махом следователь оказался на лестнице. Ещё секундой на её середине, и собака сейчас не могла его достать. Петр Васильевич это понимал, это чувствовал. Но пока не достиг верхней точки, он не смотрел назад. Только в последний момент он оглянулся, собака сумела взобраться на нижние ступеньки, её горячее дыхание было рядом. Но дальше она не могла. Вертикальное ли положение не давало ей этого сделать, или то, что находилось на поверхности земли, откуда проникал этот серый, приглушённый, но всё же дневной свет, или то время, в котором что-то было не так, в которое в данный момент собаке не было дороги. Только ужасающий рык заставил ребят сжаться и замолчать. Ведь до этого Максим уже начал о чем-то шутить. Петр Васильевич оказался наверху, сделал шаг в сторону от входа в подземелье и застыл, не сводя глаз с того места, откуда должна была появиться собака. Но первыми же секундами он отчётливо понимал, что нет, что она не достанет его сейчас.
— Собачка вернулась — прошептал Максим.
— Чертова бестия, ещё недовольная какая — высказался Костя.
Андрей молчал. Андрей смотрел себе под ноги, где был повсюду разбросан битый кирпич, перемещённый с землёй, с множественным мусором, в числе которого были разноцветные красочные упаковки, было то, что явно не соответствовало восемьдесят третьему году, чего просто напросто в восемьдесят третьем году не существовало.
— Мы в будущем. Добро пожаловать в две тысячи двадцать первый год следующего века — не поднимая головы, проговорил Андрей.
— Класс! Наконец-то! — воскликнул Максим.
— Обалдеть — прошептал Костя и взял в руки картонную коробочку белого цвета, название на которой было на английском языке, но основная часть текста всё же была на русском.