В голове гудело. Во рту ощущалась ужасная сухость. Дышать было тяжело. Глаза практически ничего не видели. В таком состоянии нечего было даже думать о том, чтобы покончить с преступником и с его ужасной собакой, которые сейчас находились рядом. Всего лишь обойти угол дома, попасть в его другую половину.
Нет же, нет, не сейчас. В таком состояние нужно только одно — это самому как можно скорее унести отсюда ноги, чтобы не стать добычей преступника или его собаки. Хотя, мышление ведь было ясным, следователь отлично помнил главные нюансы странного дела: убийство старика не нужно преступнику, ему нужно убить не старика, а следователя, убить в 1983 году.
— Ладно, главное, что ты не изменился, что на тебя это не подействовало — сказал скрипучим голосом Петр Васильевич, обратившись к Андрею.
— Нам нужно идти. Нам не стоит испытывать судьбу и долго здесь оставаться — сказал Костя, ему было дико не по себе, ему было противно от своего новоявленного облика.
— Он не может найти меня, но ищет. Его сознание, оно ненормальное, он сумасшедший — вот поэтому. Костя прав, нам нужно быстрее уходить отсюда — сказал Андрей.
Двинулись обратным путем. Шли очень медленно. Потому что Петр Васильевич еле-еле переставлял ноги. Пространство изменилось. Вокруг них сейчас царствовал реальный две тысячи двадцать первый год следующего столетия. Стало совсем темно. Во многих окнах домов горел свет. Треть жилых строений имели нарядный вид, были обшиты красивыми разноцветными панелями. Уже ничем не могло удивить присутствие иностранных автомобилей.
— Позади никого — уже трижды проговорил Костя.
— Странно это. Хотя, может, и нет — тяжело и глухо проговорил Петр Васильевич.
У него была сильная отдышка, вызванная тем, что всё же старались двигаться на пределе возможного. И это же несмотря на то, что всё это время Костя поддерживал следователя под руку.
Из людей на пути никто не встретился. Наконец-то добрались до поворота улицы Волжской, которая уходила влево, в направлении ветеринарной клиники. Пришельцам из прошлого же нужно было вправо, на пешеходную тропу, мимо куч песка и щебня, в сторону мрачного старого городского кладбища.
— Да, уж, теперь можно задуматься о том, а стоит ли доживать до столь преклонных лет. Ответ однозначен: не стоит — попытался пошутить Петр Васильевич.
Ни Костя, ни Андрей иронии следователя не поняли, поэтому промолчали. Показался край кладбища, тропа выходила на дорогу. Было совершено темно. Лишь лунный свет, пробивающийся через неплотные тучи, был в помощь.
— Первый блин комом — произнес Петр Васильевич — Стойте, там кто-то есть — добавил он.
Костя и Андрей мгновенно замерли на месте. И действительно на расстоянии в двести метров, там где дорога начинала спускаться вниз, отчётливо был виден свет автомобильных фар. Не могло показаться, и помимо жёлтого света имелся свет синий, а это говорило только об одном, о том, что впереди по курсу расположились милицейские автомобили, возможно, что скорая помощь, что пожарные. Но точно, что там сейчас находятся специализированные службы.
Пошли медленнее. Через пятьдесят метров послышались приглушённые голоса. Не то чтобы было ощущение опасности, — это нет. Но чувство странной неожиданности, чего-то такого, чего ну никак не предполагалось — это было и это заставляло напрячься. И впервые за довольно продолжительный отрезок времени Петр Васильевич почувствовал, что ему нужно закурить. А ведь до этого даже не вспоминал об этом. Подумал, и сам для себя сделал неожиданный вывод, говорящий о том, что к этому времени он всё же сумел победить вредную привычку.
— Можно свернуть — произнес Костя и остановился.
— Мы ничего такого не сделали — не согласился Андрей.
— Да, мы просто оказались в чужом времени — проговорил Петр Васильевич и всё же решился закурил сигарету, которую до этого лишь держал в руке.
Вспыхнул огонек от спички, который осветил Андрея, — и Андрей изменился, Петр Васильевич вздрогнул и отшатнулся, перед ним, на расстоянии в несколько шагов находился тот самый преступник.
— Андрей, это ты? — испытывая сильное нервное напряжение, спросил Петр Васильевич, рука машинально потянулась к пистолету, пальцы коснулись рукоятки оружия.
— Да, это я — куда как более грубым и низким голосом ответил Андрей, и сам же это почувствовал — Как-то нехорошо мне стало — добавил он.
— Ты принял его облик — сказал следователь, по-прежнему не зная, как сейчас себя вести, что ожидать от Андрея, насколько мальчик соединился с собственным воплощением из будущего.