Но, тем не менее, Сергей Павлович говорил нервно и возбуждённо. Он явно подталкивал своих товарищей к скорейшим действиям.
— Чтобы что-то сделать, хотя бы попробовать сделать нам нужно попасть в будущее. И никакого другого варианта у нас нет — жёстко произнес Петр Васильевич, не сводя глаз с Кречетова, ожидая от того реакции на свои слова.
— Хорошо, предлагай, что для этого нужно — сказал Сергей Павлович, в свою очередь он посмотрел на отца и сына Лобановых, которые протестовать не стали, которые приняли текущую ситуацию так, как она есть.
— Андрей нам нужен. Он может провести нас туда. Без участия мальчика есть один вариант, но он крайне опасный — это сделать так, чтобы роль проводника исполнил сам преступник или собака Баскервилей.
— Первый вариант, как я понимаю, надёжнее. Да и он же проще. Так что пойдёмте, поговорим с родителями Андрея, с ним самим — произнес Кречетов, после этого он попытался в очередной раз закурить, но в пачке не оказалось ни одной сигареты.
Петр Васильевич любезно угостил табаком своего начальника, а спустя пару секунд произнес, улыбаясь.
— Только ты примешь участие в разговоре. Потому что будут проблемы с родителями. Я подобное наперед чувствую и знаю.
— Это трудно было не заметить — вставил своё Олег Андреевич.
— Мальчишка, вообще, нормальный, общительный и понимающий суть дела — не остался в стороне и Олег Олегович, озвучив собственное мнение.
— Да, но его внутренние страхи, ощущения не позволяют ему быть другим. Я даже не могу представить то, что он ощущает, что с ним происходит — сказал Петр Васильевич.
Все вместе они оказались в подъезде. Прямо напротив, всего через один лестничный марш, находилась дверь в квартиру Андрея, имевшая необычную бордовую обивку, черный номер 77 на белой металлической табличке. Подходя к двери молчали. Оказавшись непосредственно у двери так же не было произнесено слов. Впереди были Сергей Павлович и Петр Васильевич, позади них отец и сын Лобановы.
Только Петр Васильевич протянул руку к звонку, ещё не успел нажать на кнопку, как за дверью раздался громкий звук.
Глава тринадцатая
— Беги к Генриху Петровичу, скорее вызывай скорую!
Это был голос бабушки Андрея. Следом за голосом тут же начала открываться входная дверь. Милиционерам пришлось отступить назад. Дверь отворилась, появился Александр Петрович, на котором, как в таких случаях говорят, не было лица.
— Александр Петрович, что случилось? Я прямо почувствовал — произнес Петр Васильевич, да он солгал, но солгал в тему, вовремя это сделал.
— Андрею плохо стало. У него были судороги, рвота, он весь бледный. Он сейчас потерял сознание — уже на ходу проговорил отец Андрея, бегом поднимаясь по лестнице на второй этаж.
Милиционеры, не спрашивая разрешения, оказались в квартире. Всё происходящее сейчас нашло свое место в гостиной. Петр Васильевич мгновением оказался возле Андрея, который лежал без движения, который находился на полу, лицом вверх. Первым делом следователь убедился в наличие пульса. Сердце билось, но по всем остальным признакам было отчётливо понятно, что состояние мальчика критическое.
— Вот нашатырь, к носу приложите — произнесла бабушка Андрея, протягивая смоченный бинт Петру Васильевичу в руки.
— Не нужно, нельзя сейчас — проговорил Олег Андреевич.
Петр Васильевич на него посмотрел, но спорить не стал. Появился Александр Петрович, который сообщил, что медики будут минуту на минуту. Все молчали. Ольга Васильевна плакала, постоянно вытирала слезы рукой. Братья Андрея были тут же они сидели на стульях, ближе к комнате бабушки.
— Дыхание ровное. Он как будто глубоко заснул — произнес Олег Андреевич.
— Что с ним? Он нормально лег спать. Затем проснулся и сказал, что ему плохо, что не хватает воздуха, что кружится голова, а затем ещё хуже стало — причитала Ольга Васильевна.
— Нормально всё будет нормально — проговорил Сергей Павлович, и не успело кануть в небытие последнее произнесённое им слово, как из-под низа, прямо под квартирой, в подвале, раздался очень громкий собачий вой. Противный, ликующий, неприятный вой.
— Это она пришла за ним — произнесла Ольга Васильевна, и не села на стул, она на него практически упала.
А вой продолжался.
— Что это ещё такое? — оказавшись в комнате, спросила врач скорой помощи, бывшая женщиной в годах, имевшая серьезный и решительный взгляд.
— Собака — ответила Ольга Васильевна.
— Ваша собака? — спросила врач, оказавшись перед Андреем.