В течение полминуты старший следователь объяснил в каком направлении нужно в первую очередь двигаться, чтобы каждая из групп выходила в район странных подземных ходов последовательно. Он на листочке бумаги, очень быстро набросал наглядную схему, чтобы было ясно. Остальное затем. И осложняло прочесывание то, что входы в подвал, в разных домах, располагались неодинаково, в трёх домах с самого края, а в одном посередине. И всё равно отчётливо виделось, что было потеряно огромное количество времени. Не было его на то, чтобы объяснить каждому из рядовых милиционеров, с какой опасностью возможно придется столкнуться. Это должен был по ходу рассказать каждый старший группы. А народу на балконах стало больше. Некоторые даже не испугалась выйти на улицу, типа покурить на лавочке. Не самую хорошую службу в этом сослужило то, что следующий световой день был днём выходным.
— Очень внимательно, быть наготове на все сто. Особенно опасна собака, очень большая черная собака, в неё стрелять незамедлительно. В человека, в мужика не стрелять, если он не проявит агрессии, если будет пытаться скрыться, — то не стрелять, мне эта тварь нужна живой — мрачно говорил старший следователь, его слушали молча, не у кого из троих сотрудников не было вопросов, хотя насчёт собаки, только никто не решился озвучить.
Прошли половину пути до назначенного места. Вокруг было совершено тихо. Лишь гулкое и тяжёлое эхо сопровождало каждый сделанный шаг. Отдавалось скрипом досок настила в головах, и, кажется, что этим и самой крайне необычной атмосферой не давало расслабиться, держало в напряжении даже больше, чем это было нужно.
— Если появиться мальчишка, ему одиннадцать лет, то ни в коем случае не стрелять. Слышите, а то всякое от неожиданности может произойти — произнес Петр Васильевич, когда сам жестом дал команду остановиться и слушать.
— Мальчишка? — всё же не удержался один из сотрудников, когда медленно двинулись дальше.
Они должны были достигнуть подземного хода 38/1, в направлении которого начали движение, быстрее остальных групп, потому что зашли с середины дома, а не с конечного подъезда, как другие.
— Да, мальчишка — подтвердил Петр Васильевич и тут же с раздражением на самого себя подумал о том, что ничего не сказал об этом остальным участникам обыска.
Двигались дальше, через какое-то время оказались возле подземного хода. Правда, потребовалось ещё немножко времени, чтобы точно обнаружить вход в подземелье. И здесь, следователь понял, что преступник был здесь, был совсем недавно, потому что вся имеющаяся маскировка, в виде досок, каких-то старых, гнилых тряпок была отброшена в сторону. Вход был свободен, он вел в подвал 38/1.
— Один за одним, следуем за мной — скомандовал он и первым оказался внутри этой крайне странной коммуникации.
В правой руке он держал фонарик. В левой руке пистолет. Вообще, здесь можно было передвигаться сильно пригнувшись, не на корточках, выше было свободное пространство, но очень неудобно для человека среднего роста. Зато прекрасно для собаки — вот что тут же пришло в голову Петру Васильевичу. Эти ходы они в первую очередь нужны собаке, а не её хозяину. А кто её хозяин? Убийца или мальчик Андрей?
Было сыро. Противно воняло чем-то напоминающим плесень. Но в общем-то свободно, никаких предметов, никаких обглоданных костей, что виделось следователю практическим фактом, но ничего подобного, но совершенно пусто.
— Что это такое, никак у меня это в голове не помещается — вслух говорил милиционер, который двигался сразу позади старшего следователя.
— Про себя, все мысли про себя. Сейчас остановка, сейчас слушаем — отреагировал Петр Васильевич.
Остановились, замерли, вслушиваясь в пространство особой атмосферы, — и услышали, что кто-то находится впереди, кто-то движется им навстречу.
— Свои? — спросил тот же сотрудник, который совсем недавно переспросил насчёт мальчика.
— Не знаю, пока молчите, не двигайтесь совсем.
Сердце стучало громко. Отчётливо пульсировало в висках. Очередное усиление напряжения стало тому причиной. Ведь в каждую следующую секунду из пределов кромешной темноты в свете фонарика могла возникнуть эта чертова собака Баскервилей. И здесь, да здесь и сейчас у неё будет колоссальное преимущество во всем, эти земляные норы специально сделаны для того, чтобы этот монстр мог расправиться здесь с кем угодно.
Звук был слабым. Но всё же приближался.
«Нет не собака, слишком осторожно ведёт себя» — подумал Петр Васильевич, не успела мысль кануть в небытие, как раздался голос Олега Андреевича.