Глава третья
У Андрея не было своей комнаты. Он вместе со своим младшим братом проживал в гостиной. Собственную комнату из детей имел только старший брат. Отдельная комната была, что естественно, у родителей, а так же у бабушки.
Сама гостиная была комнатой самой большой по площади в квартире, но и была она проходная. Только миновав её можно было оказаться в комнате старшего брата или в комнате бабушки. Это накладывало определенные неудобства? Наверное, но не для Андрея, в свои одиннадцать лет он просто напросто не замечал существования подобных нюансов. Как есть, так и должно быть. А в гостиной имелся диван, сервант, стол большой и стол письменный, на котором размещалась настольная лампа, на котором стопками были разложены учебники и тетради. Тут же пеналы, линейки, прочие школьные принадлежности. А так как учеников было двое, то места на столе было мало. Хотя летом, когда пропадали учебники, свободное пространство увеличивалось, и частенько случался на столе бардак, за который как правило доставалось Андрею, потому что он и был инициатором и создателем беспорядка. Он постоянно что-то писал, всякую ерунду, бессвязную, бессмысленную, лишь в редких случаях имели место исключения. Он часто рисовал, хотя особых талантов к изобразительному искусству у него не было. Зато желание было, и много бумаги поэтому находило себя в мусорном ведре. Нужно сказать, что данные процессы имели хаотичный и кратковременный характер, и немудрено, потому что большую часть времени на каникулах Андрей проводил на улице. Сейчас же было лето, были каникулы.
Что ещё о гостиной? На полу лежал коричневатый палас. Сверху дарила яркий свет большая люстра, имевшая четыре плафона. Много всего интересного размещалось на полочках и в шкафчиках серванта. Шторы были светлые. Окно большое. Вид из окна самый обычный, на несколько соседних домов и их же дворовую территорию.
Спали Андрей и его младший брат Алексей на диване. Очень важным моментом было то, кто из них в эту ночь будет спать у стенки. Много было на эту, частенько приходилось в решение этого вопроса вмешиваться родителям, точнее, маме. Засыпали поздно, часто делали вид, что спят.
И вот ещё что, как-то осталось в стороне. Речь о платяном шкафе, который находился в углу, ближе к комнате бабушки. Зачем нужно было об этом добавить? Не потому что там размещались все вещи мальчишек и многое ещё из того, что было по хозяйственной части мамы, всякое постельное белье, полотенца, скатерти, что-то еще. А потому что этот шкаф был местом особым. В нем прятались, в нем что-то сооружали, и в нем же Андрей прятал то, что, по его мнению, не должно было попасть на глаза родителям и бабушки, да и братьям частенько так же, особенно это касалось младшего брата, который уже не один раз показывал что-то из секретного имущества маме и папе, бабушке. Ну а если бабушке, то это то же самое, что и маме.
Прошел всего один день, после ночного визита Петра Васильевича, как он появился вновь. На этот раз дело было в седьмом часу вечера, дело было на улице. Автомобиль Жигули остановился возле подъезда Андрея. Мальчишки тут же опознали милиционера, как только он покинул автомобиль, как только громко хлопнула дверца. Сами они находились на лавочке возле четвертого подъезда — совсем недалеко от подъезда с номером шесть, в котором находилась квартира Андрея. Поэтому неудивительно, что Петр Васильевич увидел их до того, как остановил авто, хотя подъезжал он с другой стороны вдоль 38/2. Мальчишки были слева, водительское кресло так же слева. Нужно было только повернуть голову. Да и их велосипеды, которые расположились на асфальте, в горизонтальном положении, один на другом, образуя своеобразную велосипедную кучу.
— Следователь пожаловал, давай к магазину, давай быстро — мгновенно отреагировал Андрей, обратившись к товарищам.
Он тут же поспешил к своему верному другу Уральцу. Максим к своему Орленку. Но сверху Уральца и Орлёнка размещалась Кама, новенькая, красная, мечта и гордость, принадлежащая Косте. А Костя промедлил, он отвлекся в этот момент на что-то постороннее, поэтому драгоценные секунды были потеряны. Велосипедные рули были в руках, оставалось сорваться с места, как Петр Васильевич не дал этого сделать, произнеся громко.
— Не торопитесь, от милиции не так просто сбежать. Да и нужно ли вам это, а, друзья-товарищи. Я к вам по делу, а вы в сторону.
У пятого подъезда сидели трое старушек, который внимательно наблюдали эту сценку. Кажется, или может, что точно, но пожилые женщины уже знали, кто такой Петр Васильевич. Да и он сам, его слова про милицию.