Ну как же собака. А здесь и вовсе ничего окромя мистического тумана не было. И очень трудно было Кречетову обосновать произошедшее перед вышестоящим начальством. Лучшая версия та, которая не была точной, но которая укладывалась в реально возможное: есть убийца, у убийцы есть собака, которую он использует в своих преступных целям.
И ни одного слова о Андрее. Кречетов этого не коснулся, правильно полагая, что пока лучше обойтись без этого, лучше это оставить между своими, в кабинетах собственного районного отделения милиции.
Случился ещё один тщательный обыск в подвалах. Результатом этого мероприятия стало полное отсутствие результата. Особенным вопросом было обнаружение так называемого стороннего хода. Но и здесь Кречетова и Петра Васильевича ждало разочарование, ход обнаружен не был. Не было и ничего из того, чтобы хоть чем-то обозначало его возможное присутствие. Да, казалось странным, но наличие мистической изнанки принималось сыщиками в учёт, поэтому смотрели то, чего не было. Может какое изменение, может, но опять же, совершенное ничего. Ещё следы жизнедеятельности собаки, за которой прочно закрепилось наименование, взятое из канонов классики: собака Баскервилей. Этих следов найдено не было. Никто не содержал животное в подвалах.
Неудобств местному населению было доставлено множество. Но все всё понимали, поэтому терпели, не выражали никаких негативных эмоций. Ту же, случившуюся новую порцию разговоров и гипотез — от этого некуда было деться, поэтому и не стоит лишний раз упоминать. Мальчишки тоже были. Петр Васильевич намеренно не касался в общении с ними ничего на злободневную тему, а лишь ограничивался посторонними историями и разными шутками.
В общем, расклад был таким, был неутешительным, можно сказать, что бесполезным. Да и принято было решение, пока что не ликвидировать подземные ходы.
— Как ты думаешь, почему убийцу видели всего лишь несколько человек, включая тебя. Ведь он неоднократно бывал во дворе четырех подвалов. Он подходил, он, вероятно, ждал момента и прочее. Его должны были видеть многие люди, судя по времени действий. Вот представь себе, я об этом сейчас — произнес Кречетов, обращаясь к Петру Васильевичу.
— Я понимаю, я представил. И у меня нет ответа. Так чтобы точного ответа. Есть версия, но ты вновь начнёшь нервничать и психовать, если я её озвучу. Хотя, опять же, Лидия Петровна, Иван Анатольевич, они же здесь и сейчас видели преступника — произнес Петр Васильевич, хотел продолжить, вытащил из пачки сигарету, но Кречетов вставил своё.
— Давай пока без этого. Давай не будем путать самих себя. Я знаю, что ты мне хочешь сказать. Но нужно думать в реальном ракурсе. Из будущего прийти сюда невозможно. Машина времени существует только в фантастических романах. Ладно, ладно, только давай в другой раз об этом — проговорил Кречетов, последние его слова были вызваны тем, каким ироничным было лицо Петра Васильевича.
— Хорошо, давай реально. Что у нас есть? Два убийства в последний месяц, ещё два убийства в прошлый календарный месяц, и сплошной туман. Но нет, конечно, есть подозреваемый, о котором мы только что говорили в реальной плоскости. Есть совершенно мифическая собака, которую ты имел возможность видеть лично, и которая оставила самые настоящие следы своей кровавой деятельности. Что дальше? Дальше, то получается ничего.
— Ты что предлагаешь?
— В данный момент ничего нового я предложить не могу. Мы делаем всё, что вообще можем делать. Ты это прекрасно знаешь — ответил Петр Васильевич, ничего по делу не сказав.
— Я знаю, я хочу знать, что ты делаешь лично?
— Интересная история, да, я лично, я работаю. Я вижу возможность хоть какого-то прогресса только в одном — это общение, это постоянный контакт с мальчиком Андреем. Ещё с его друзьями Костей и Максимом. Только с этим, я имею ввиду друзей Андрея, несколько сложнее. Мне нужно поговорить с ними отдельно от Андрея. Я сегодня сделаю это, попытаюсь. Но наш разговор через час станет известен Андрею. Надеюсь, что это ты понимаешь.