Убийца и мальчик Андрей — это одно лицо, один человек. Убийца знает Андрея, а Андрей, что и понятно, не знает самого себя в будущем от слова совсем. Что привело мальчишку к такому печальному итогу? Хотя, какой же это итог, ему ещё нет пятидесяти лет. Ладно, его убить нужно в его же времени, — это есть главное, на этом всё закончится, всё встанет на свои места в 1983 году. Тем более, что это останется вне поля всякой ответственности. Так же как он убивает сейчас и здесь. Один убийца из будущего, другой убийца из прошлого».
В дверь постучали. Петр Васильевич отложил в сторону бумагу и авторучку, накрыл бумагу коричневой папкой. Появился один из его заместителей, который в течение получаса доложил о проделанной работе, которая сейчас очень мало интересовала его, скорее даже, что не интересовала вообще. Но работа есть работа, и он машинально, при этом верно и правильно, сделал младшему коллеге несколько замечаний, обозначил нужное, короткое направление, и отправил на все четыре стороны. Затем вернулся к своему делу. Подумал о том, что если это его лебединая песня, если ему суждено будет погибнуть от рук мальчишки (да, ведь так и подумал, он и убийца — это один человек, и в тоже время совершенно разные люди), нет всё же угрюмого мужика — убийцы, или этой чертовой собаки Баскервилей, то никто даже ничего не будет знать. Нужно ли оставить это на бумаге? Вполне, лишним не будет.
Теперь собака, и это самый загадочный персонаж. Откуда она взялась? Ведь именно с ней связано то, что убийца может принимать, и это скорее что только в площади подвалов, образ чудовища, смеси человека и собаки. Здесь безусловно так, иначе нельзя. Собака может убивать вне подвалов. Собака и убийца — это одна сущность? Ответ: нет. Ведь об этом однозначно сказал Андрей. Нужно увидеть собаку в будущем, есть ли там она. Или её будущее воскрешает из прошлого».
Последние строчки мурашками пробежали по коже. Петр Васильевич перестал записывать. Он почувствовал, что попал в точку. Собака и убийца разные сущности, потому что находятся в разных временных плоскостях. Убийца приходит сюда, тогда и появляется эта долбанная собака, она когда-то была, она часть материи детских страхов. Ну, той же истории из книжки, ещё чего-то подобного. Вот поэтому Андрей и говорит, что собака и убийца — это разные персонажи.
Размышления накрывали. Они же опутывали тяжёлым туманом. Несколько раз мелькнула самая простая мысль, гласившая: откуда всё это, почему это стало частью моей жизни, вон же множество людей, и их это не касается.
Не касается? А Люся, Коля, Нина, девочка Надя, Лидия Петровна? Их это тоже не касается?
Петр Васильевич торопил сам себя. Слишком невероятная картина открывалась перед ним. Настолько опасная, что вряд ли можно было об этом даже подумать. Ближе к вечеру ему вновь предстояло оказаться на территории злополучного двора, чтобы Андрей провел его туда, куда доступ всем остальным надёжно закрыт.
Я уже несколько дней находился в абсолютной прострации. Я не понимал самого простого: я это или не я. Тот самый проклятый вопрос раз за разом находил меня, издеваясь, в те небольшие отрезки времени, когда моё сознание прояснялось. Этот же вопрос делал мне больно. Потому что плотным колпаком накрывало ощущение того, что всё то, что находится здесь и сейчас меня совершенно не интересует. Мне нет до этого никого дела. И лучше было бы, чтобы никаких прояснений не случалось. Моё сознание не хочет быть здесь. Оно нашло себе иное пристанище. Ему комфортно и хорошо там в прошлом. Где всё для него иначе. Где существует то, что ласкает мысли, чувства. Оно же многое даёт, ведь там я существую помимо всякого времени. Я есть и меня в тоже время там не существует.
И ведь отчётливо простреливало голову: я просто напросто сошел с ума. Но не окончательно же. Вот я закурил. Вот я согрел чай и даже принялся грызть засохший пряник. Физиологические свойства по-прежнему со мной. Пусть, что в меньшей степени. И сколько же я отсутствовал. Нужно делать пометки для самого себя. Ладно, вот телевизор. Нужно в девять часов его включить, чтобы послушать новости, там скажут какое число. Но я не помню от кого числа начинать считать. А верно ли идут часы? Может, они давно показывают не существующее время. Как же просто и даже легко и нет ничего особенного, всего навсего другая форма, и она меня вполне устраивает. Что же собака? Откуда эта собака? Пришла из соседней половины дома, пришла ещё черт знает откуда. Пришла, бегает и всех жрет. Что ей ещё делать. Но её нет в другой половине. Там только мертвый старик. Это его собака?